Остерману 60 лет, поздравления

Друзьям — АРХЫЗЯНАМ

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен.
Да он возник не под покровом муз,

Как тот союз, что был воспет поэтом,
Его не юный пыл соединил –
Он был сплочен согласьем и советом
В час испытанья на пределе сил.

Когда крутой подъем нас в горы вел
Груз рюкзака и лет мы замечали,
Но тем полней и глубже ощущали
Поддержку тех, кто рядом с нами шел.

Живой огонь костра, палатки крýгом,
Пусть под дождем, но веселы всегда,
Открылись мы душою друг для друга
И это не забудем никогда.

Московский быт ту связь не разорвал,
А Ленинград скрепил еще сильнее,
И вновь костер, над Дриссой пламенея,
Наш тесный круг, о други, озарял.\

Куда бы нас не бросила судьбина,
Что б ни сулил слепой ее каприз,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество – суровый наш Архыз.

Л. Остерман

От Архызян — Л. A. ОСТЕРМАНУ

Уже при советской власти родился ЛЕВ, он же Лев Абрамович. Еще задолго до того, как подули огненные вихри, мы ‒ простые мраморные львы ‒ лежали у роскошных дворцов, честно скалили зубы и несли символическую охрану. Но вот все смешалось ‒ люди, звери. Опаленные, с облысевшей гривой ходили львы, поджав хвосты и спрятав кисточки.

Ты же, псевдо-квази Лев, стал выделывать фортели на манеже жизни. Будучи наряжен в шкуру инженера-конструктора, ты издал рык и убежал от своего кульмана.

Надо же! Ему захотелось испить физики, химии, биологии, стать ученым, писателем, альпинистом, теннисистом и вообще звездой ярче Венеры. И… ты стал. Спал мало, бегал много, кофе пил ведрами и стал. Ты презрел наш исконный львиный образ жизни. Добропорядочные львы дрыхнут у себя в саваннах по 20 часов в сутки. А ты забыл законы предков.

Естественно, паршивцы люди негодуют: это ненастоящий Лев, это псевдо-квази Лев. Лев на тумбу! Лев ложись! Лев прыгай в огонь! Лев похудел и заперся в трехкомнатной квартире.

ДОРОГОЙ ЛЕВ АБРАМОВИЧ!

Тебе уже 60. Это зрелый возраст нормального царя зверей. Так стань же человеком! Хватит бегать по передним краям наук и мечтаний. Мы, львы вульгарис (обыкновенные), призываем тебя: ВСТАВАЙ В ШЕРЕНГУ ГЕГЕМОНОВ! ЗАЙМИСЬ НОРМАЛЬНЫМ СЛЕСАРНЫМ ДЕЛОМ!

Твои бедные родственники, берберийские Львы и Львицы.

От Архызян ‒ Л.А.Малкин (при вручении подарка ‒ набора слесарных инструментов)

* * *

Жил на свете Командор,
Покоритель дам и гор,
Замечаний он не слушал в упор.
Лишь потом, за пятьдесят,
Стал заядлый демократ,
Стал учитывать, что люди говорят.\

Довелося раз ему
Оказаться одному
В очень страшной ситуации в Крыму:
Он карабкался во мгле
По опаснейшей скале
И случайно жив остался на земле.

Остерман, Остерман, не сердитесь,
Только дурень рискует зазря!
И, входя, надо думать, как выйти!
Осторожным покоряется Земля.

Как-то раз судьбы каприз
Вдруг забросил Льва в Архыз.
С той поры для нас Архыз ‒ парадиз!
И узнали мы с тех пор,
Как надежен Командор,
Как он с группой осторожен среди гор.

Именинник Остерман
Должен быть сегодня пьян.
Пусть погрузится в блаженный дурман.
Гости ‒ стадо поросят,
Пью, едят и голосят
В честь того, что Остерману шестьдесят!

В шестьдесят волноваться не стоит,
Мы готовы за тобою идти,
Шестьдесят ‒ это дело пустое,
Шестьдесят ‒ ведь это только полпути!

Елена Бергер

* * *

Все имеет Остерман:
Острый ум и стройный стан.
Перед нами Остерман,
Как пред юнгой капитан.

Он в поэзии гурман,
И в науке не профан,
А с ракеткой Остерман
Скажем коротко: титан.

Захотел бы Остерман —
Написал бы он роман,
Переплыл бы океан,
Укротил бы ураган,

Разъяснил бы нам Коран,
Обезвредил бы уран…
Нам судьбой на радость дан
Милый Лева Остерман!

Галина Петрова,
Доктор физико-математических наук.
Главный научный сотрудник ОИФЗ РАН.
Лауреат Государственной премии Российской Федерации.

* * *

Растворились, как туман,      Мерзкие предметы
Надежды чемпионские!      С крыльями ракеты -
Вот завоюет Остерман      Вот угроза для планеты
Призы Уимблдонские.     
 
Что же будут есть и пить      Лживые газеты
Мои малы деточки?      Спустим мы в клозеты!
Мне его слабо побить,      Для борьбы теперь есть метод!!!
Особенно у сеточки.     
 
И подачу не возьму      Ах, Сюзанна, ты хочешь стать борцом за мир?
Ни за что на свете.      О, Сюзанна, смелее ком цу мир.
Проиграю я ему     
Сразу в первом сете!     
 
Лишь одно спасти могло б      Натовскому плану
И унять отчаянье.      Подлому обману
Если б как-нибудь его      Вынем дружно фигу из кармана.
Да не пустить в Британию.     
 
Я Андропова просил      По аэропланам
Оказать содействие.      С ядерным ураном
Я послал ему письмо,      Вдарим книгой Остермана.
Чтоб он предпринял действие.     
 
А генсек ответил мне:      Ах, Сюзанна! Ты не читала Остермана?!
“Я б со всей симпатией!      О, Сюзанна! В этой книге нет обмана!!!
Да условия не те ‒     
Ведь нынче демократия.”     


Ансамбль политической песни

* * *

Остермановские чтенья ‒
Это вам не развлеченье:
Дух поэзии высокой
Здесь витает над тобой.
Дух науки и искусства,
Восприятия вне чувства,
А бывает, что порой
Пролетит и домовой!

К остермановскому чтенью
Не нужны нам угощенья ‒
Нам бараночного уровня
Достаточно с лихвой.
Но бывают исключенья:
Именины, дни рожденья,
Новый год, сочельник, святки,
В Пакистане беспорядки,
Избавление от грыжи,
Гость залетный из Парижа ‒
Тут хозяин дорогой
Нам закатит пир горой.

Остермановские чтенья,
Сладкие плоды ученья!
Кто же их так фамильярно
Остерманником зовет?
Неужели их создатель,
Наш любимый председатель?
К столь высокому собранью
Это как-то не идет!

Ода

(Джордж Байрон, «Чайльд Гарольд»)
И ты ни в чем обыденным не стал      Быть может, это рок?
Страной чудес навек остался ты      Нет, долг, итог!
Во всем, что юный ум твой воспитало,     
Что волновало юные мечты –      И методы – их целый рой
Ты нам являешь верные черты,      Для биохимиков открыли мир иной,
След Родионовского дома.      Уже и так по прихоти ума
Пусть рушит время идолы, мосты,      Исписана уж не одна страница
Но море есть и горы и долины      И методов несется вереница
И непокорные пока еще вершины      В едином хоре, говоря одно:
  Я славлю мощь творца!
Ты орденов и славы не ловил      Я им сотворена!
Отдав труду ночей бессонных бденья.     
Не женщине, а Марсу изменил,      Что ж дальше?
Поверив в новое предназначенье,     
Отдал ему все чувства, мысли, страсть,      Нет не дни в бездеятельной лени –
Познал учеников измену,      Земля и горы, тысячи растений,
Был ввергнут в ад –      Архызиане – верные друзья
И снова перемены.      И то, жить без чего нельзя:
  Поэзия и дух свободный
Как будто веры на Земле не стало –      И крепкая рука, которая бывало
Но день настал и начал все сначала      В минуты роковые нас спасала
И рибонуклеаза многие года      И как венец –
Твоей капризною любовницей была.      Ты равный против равного стоящий
  Пред Завильгельского мячом летящим!
Любовницей, но не женой     
Однако и ясно всем –     
Кончается и этот плен, но лишь     
Затем, чтобы попасть в плен новый:     
Тропою жизни, дальше, в путь крутой –     
Прощай надежды на покой!     


Надежда Майзель

* * *

Au Croniqueur