"ВЕСЕННЯЯ ГРОЗА"
/Сергей Павловский/
0.> ВСПЫШКА
А затем прощалось лето
С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.
Меркла кисть сирени...
Стоп. Лето прощается в августе. Какая же в августе сирень? С другой стороны, в "Августе" Пастернак описал прощание с самим собой:
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по-старому,
Преображение Господне.
Пастернак умер 30 мая, похороны были 2 июня, Троица в тот год была 5 июня. Не Преображение, но почти Троица.
И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,
Нагой, трепещущий ольшаник
В имбирно-красный лес кладбищенский,
Горевший, как печатный пряник.
На "ста слепящих фотографиях" кинохроники 2 июня 1960 года нет "имбирно-красного", ведь кинопленка чёрно-белая. Однако, цветовую гамму и даже аромат воображению достроить совсем нетрудно, потому что переделкинский дом поэта утопает в сирени. Ветви кустов тянутся в окна второго этажа, охапки и грозди в руках тех, кто шел тогда "врозь и парами" через речку Сетунь в сторону полустанка, рядом с которым переделкинское кладбище. Лето тогда только наступило, но, действительно, уже прощается. Как и у Доктора Живаго, жизнь перетекает в поэзию, а поэзия перетекает в жизнь.
А затем прощалось лето
С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.
Меркла кисть сирени. B это
Время он, нарвав охапку
Молний, с поля ими трафил
Озарить управский дом.
И когда по кровле зданья
Разлилась волна злорадства
И, как уголь по рисунку,
Грянул ливень всем плетнем,
Стал мигать обвал сознанья:
Вот, казалось, озарятся
Даже те углы рассудка,
Где теперь светло, как днем!
Кадры кинохроники прощания с Б.Л.Пастернаком. Переделкино, 2 июня 1960 (из фильма "Одна Победа")
1.>ПЕРВЫЙ РАСКАТ ГРОМА
Вышестоящий текст от начала до конца написан 17 апреля 2021 года под окнами Юрия Владимировича.
Это произошло так. Я приехал к нему повидаться, со мной был десятимесячный сын Андрей, который заснул раньше времени, и я полчаса ходил вокруг дома с коляской и писал этот текст. Когда Андрей проснулся, к нам спустились Юрий Владимирович и Ирина Юрьевна. Посидели на лавочке перед входом, Андрей поулыбался и был очень заинтересован. Юрий Владимирович радовался и хвалил. Потом пожаловался на холод (на улице +20, то был первый по-настоящему жаркий весенний день). И они ушли домой. Андрей помахал вслед рукой. Он совсем недавно научился махать рукой.
Так я последний раз видел Юрия Владимировича. Ему оставалось жить менее трех недель.
Юрий Владимирович, Андрей и Сергей Павловские, 17 апреля 2021 года
2.>ВТОРОЙ РАСКАТ ГРОМА
Той весной я делал фильм о еврейском городе Невель. В центре повествования Мария Юдина – сбежавшая из еврейского мира в 16 лет девочка, принявшая христианство и ставшая великой пианисткой. Очень сильно потом связанная с Пастернаком, он читал у нее на квартире стихи из «Доктора Живаго», а она после опалы на поэта открыто читала его стихи на своих концертах в консерватории.
Связка «Пастернак – любимый поэт Завельского» была всегда. Но и имя Марии Юдиной я впервые услышал тоже от Юрия Владимировича. На Дне Культуры весной 2016 года между съемками выступлений классов я заглянул к нему в кабинет. Камера у меня в руках была совершенно случайно, потому что я снимал спектакли детей и совершенно не предполагал ничего снимать в кабинете. Мы поговорили о том о сем, и я зачем-то спросил: «Юрий Владимирович, а кто это там у вас на портрете у самой шторы?» – «О, это великая Мария Вениаминовна Юдина! Ты ведь знаешь, кто это?» – «Впервые слышу. А кто это?» (Давно разгадав эту черту характера Юрия Владимировича, я никогда не то что не прятал, но всегда открыто подтверждал в его глазах собственное невежество – роскошь, которую не мог себе позволить ни один учитель 1543. А он всегда как будто только этого и ждал и тут же начинал интересный рассказ). Юрий Владимирович отодвинул в сторону директорские документы и вдохновенно начал рассказывать о Марии Вениаминовне. И хотя я слышал это имя впервые в жизни, но триггер оператора-хроникера «о, это важно!», все-таки, моментально сработал и я успел включить камеру в самом начале. Вдруг кому-нибудь когда-нибудь пригодится. В итоге пригодилось мне самому.
Вспомнил я об этой записи спустя ровно пять лет, весной 2021 года, когда волею судьбы мне выпало делать документальный фильм о Марии Юдиной. И хотя запись была спонтанная, снятая с рук без света и звука – по всем параметрам непрофессиональная, но при этом абсолютно уникальная, что оправдывало все остальное. И я решился взять оттуда несколько фрагментов, которые, о чудо!, ОТК канала «Культура» милостливо пропустил.
До премьеры оставалось два месяца, я самозабвенно работал над картиной и с нетерпением ждал, когда Юрий Владимирович ее увидит. Это был для меня самый главный зритель. Именно его отношение к героям многое определило в этом фильме и расставило многие акценты.
Когда я монтировал главу с хроникой похорон Пастернака, то заметил эти охапки сирени, вспомнил "Грозу моментальную навек" и вдруг отчетливо понял, что мне не надо ждать премьеры, что надо позвонить Юрию Владимировичу прямо сейчас. Моментально и навек. «Юрий Владимирович, продолжаю делать фильм, о котором вам много рассказывал. Оказывается, Юдина играла на рояле в переделкинском доме Пастернака во время прощания с ним. Что? Вы ее там видели, да? Ну еще бы! Я тоже, знаете, смотрю хронику этих похорон и все вглядываюсь в лица – не мелькнете ли где-то там вы… А можно к вам завтра приехать?»
Это завтра и было 17 апреля. 2 мая его увезли в больницу. 8 мая его не стало. Вот так благодаря Пастернаку успел... А 22 июня была премьера фильма «Одна Победа». Победа… День Победы… До которой он не дожил одного дня.
3.>ТРЕТИЙ РАСКАТ ГРОМА
Прошло два года, снова май. Возвращаюсь к вышестоящему тексту, чтобы опубликовать его в день памяти Юрия Владимировича 8 мая. Перечитываю, пересматриваю фото нашей встречи. В экран заглядывает сын, ему уже почти три. Он родился 30 мая – в день смерти Пастернака. Узнает на фото себя, меня и спрашивает: «А это кто? Кто этот дедушка?» – «Это мой учитель. Юрий Владимирович» – «А где он сейчас? Уже умер?» – «Да» – «А где вот это было?» (показывает на фото) «Мы с тобой ходили к нему в гости. Не помнишь? Сейчас покажу». И я ищу кадры видео, когда мы с Сашей впервые принесли 4месячного Андрюшу знакомить с Юрием Владимировичем. Юрий Владимирович, конечно, читал Пастернака. Смотрим с ним сейчас эту запись.
Андрей слушает внимательно «Во всем мне хочется дойти до самой сути» и говорит: «Непонятно» – «Стихи непонятные?» – «Да. Пусть он лучше прочитает «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал». Неожиданная просьба! Андрею никто этого стихотворения, конечно, целиком специально не читал. Просто неделю назад эта строчка всплыла в каком-то разговоре, он подхватил и вот теперь почему-то попросил, чтобы это стихотворение прочитал ему Юрий Владимирович. Юрий Владимирович не раз читал на выпускных вечерах Павла Когана и сделал бы это, конечно, по памяти. Больше это невозможно, придется самому. Щелкаю в поиске знаменитую финальную строчку, и… и очередным раскатом грома на меня вылетает название. Стихотворение Павла Когана, оказывается, тоже называется «Гроза». О неисправимом романтизме далекой эпохи юности Юрия Владимировича Завельского, которую он сумел не только продлить в себе самом, но и донести до очень многих людей, до нас и даже отчасти до наших детей.
Павел Коган "Гроза"
Косым, стремительным углом
И ветром, режущим глаза,
Переломившейся ветлой
На землю падала гроза.
И, громом возвестив весну,
Она звенела по траве,
С размаху вышибая дверь
В стремительность и крутизну.
И вниз. К обрыву. Под уклон.
К воде. К беседке из надежд,
Где столько вымокло одежд,
Надежд и песен утекло.
Далеко, может быть, в края,
Где девушка живет моя.
Но, сосен мирные ряды
Высокой силой раскачав,
Вдруг задохнулась и в кусты
Упала выводком галчат.
И люди вышли из квартир,
Устало высохла трава.
И снова тишь.
И снова мир.
Как равнодушье, как овал.
Я с детства не любил овал!
Я с детства угол рисовал!