Статья из цикла "Учитель – это судьба"

Кем Вы хотели стать в детстве? Ваши детские увлечения?

В детстве я очень хотела стать археологом, пыталась ходить в соответствующий кружок во Дворце пионеров, что-то читала. Самое главное – копала землю под дальней внутренней стеной Новодевичьего монастыря и даже привлекла к этому своих подруг. Мы нашли весьма много бусин, монетки конца XIX века (видимо, когда в 20-е годы разоряли кладбище, сюда сгребали верхний слой почвы, а в ней чего только не было), но нас весьма бесцеремонно остановил милиционер. Тогда посетители монастыря были редки, и наша бурная деятельность слишком бросалась в глаза. Теперь это место залито бетоном, а жаль!

А еще я очень много читала, просто «глотала» книги. 

Когда Вы решили стать учителем? Кто (что) подвигло Вас стать учителем?

Я ничего не решала. Это вышло само собой. Сразу после школы я поступала в Историко-архивный институт (теперь РГГУ), но не добрала баллов. Потом пошла в Педагогический на филфак, потому что литературу и русский знала особенно хорошо. А уже когда училась, стало ясно, что преподавать интересно.

Кто для Вас являлся идеалом учителя?

Я ни разу не встречала идеального учителя, но отдельные замечательные черты (творческую энергию, жертвенность, любовь к людям, соединение глубины знаний и простоты изложения и мн. др.) встречала во многих, в том числе и в теперешних моих коллегах.

Сколько лет Вы работаете учителем?

С 1986г.

Почему Вы выбрали именно этот предмет?

Много читала, но хотела читать еще больше. Интересны были судьбы писателей, эпохи. Хотелось, чтобы и другим это было интересно.

Говорят, что ученье должно быть с увлечением, стараетесь ли Вы увлечь Ваших учеников, какие приемы для этого Вы применяете, удается ли Вам это?

С маленькими стараюсь играть, ходить в музеи, ездить по Подмосковью, ставить с ними спектакли. А потом маленькие становятся средними и старшими, но я продолжаю в том же духе. Глядишь, кто-то незаметно увлекся литературой, театром, культурой.

Какие способы борьбы с невежеством учеников Вы бы предложили?

Невежество может быть результатом многих причин. Если это простая неосведомленность, то бороться с ней просто: почитал человек, пописал, правило выучил – и все. Страшно другое невежество, когда человек не хочет ни читать, ни писать, ни учить. Это даже не лень, а отсутствие интереса к знанию как таковому, к постижению мира вообще. Чаще всего причины кроются в семье, в сложившейся там системе ценностей, в отношении к ребенку.

Самый близкий путь от невежества к познанию лежит через творчество. Разбудить эту сторону личности пытаются все словесники нашей гимназии – и я в том числе.

Самое запомнившееся событие для Вас в Вашей педагогической практике?

К счастью, ничего экстраординарного со мной не происходило. Но память хранит множество милых, трогательных, иногда смешных, иногда неприятных событий, встреч, случаев на уроках, в поездках. Это многообразие подобно бесконечному эпосу, хотя иногда смахивает на мыльную оперу, а местами на фарс. 

Как Вы смотрите на современную молодежь? Изменилась ли она за годы работы в школе?

Хочется сказать что-нибудь оптимистическое, но, увы, молодые люди весьма изменились. Почти не осталось тех, кто любит читать и понимает, что без этого не может внутренне развиваться. Сознание находится под наркозом чудовищных рекламных слоганов, речь помимо обычного сленга включает все больше слов бандитско-воровского жаргона. Лексика сужается, поэтому книга сводится к сюжету, информации. Уходит любовь к слову. Такое ощущение, что некоторым ребятам противно, даже стыдно, говорить на грамотном, полнокровном, ярком языке. Это стадное стремление к вульгарности, убожеству стало сейчас вопиющим. Понятно, что это следствие нравственных сдвигов в обществе. Жаль, что многие плывут по этим мутным волнам. 

Чем Вы занимаетесь в свободное время? Ваши интересы, Ваше хобби; Помогает ли Вам ваше увлечение в работе?

По-прежнему много читаю – без этого преподавать вообще невозможно. Круг моих интересов включает русскую мемуаристику, историю, современные произведения. 

Работали ли Вы в других школах? В чем Вы видите разницу?

С 1986 по 1990 трудилась в английской школе N 19. Она находится на Кадашевской набережной, напротив Кремля. В свое время она была в другом здании, рядом с английским посольством. До войны в ней учились дети видных советских деятелей, живших в знаменитом Доме на набережной. Один из них – Юрий Трифонов, позже описавший и дом, и людей, и эпоху. Среди учителей я застала работающим (с 1933 года!) Льва Давидовича Райхина, который описан в романе «Дом на набережной». А среди учеников были Якир и Куйбышев (внуки или правнуки?), а также Лёша Попов, внук писателя Серафимовича, чьм именем называлась улица под этим знаменитым домом, ну и Анна Толстая, теперь Фёкла. 

В вестибюле висела мраморная доска с двадцатью четырьмя именами погибших на фронте учеников школы. Лев Давидович с трудом говорил о них, потому что он их учил, потом ушел на войну вместе с ними... 

В школе был интересный музей выпускников. Тогда экспозиция заканчивалась, кажется, на Андрее Макаревиче. Интересно, на ком теперь?

Я знаю, что нашей школе есть о ком рассказать и кем гордиться. У Ларисы Давидовны накоплены материалы о выпускниках. Хорошо бы с ними как-то знакомить наших учеников. Думаю, что даже самая элементарная краеведческая работа об окрестностях школы (что за Тропарево? кто эти таинственные 26 комиссаров? что за невероятный рельеф у нас? и т.п.) была бы интересна и нужна многим. 

За что можно любить нашу гимназию и что Вас в ней огорчает?

В нашей гимназии есть возможность для творчества и учителей, и учеников. Замечательно, что это не просто поощряется, но почти требуется. Думаю, что это жизненная позиция Юрия Владимировича, с которой я абсолютно согласна. Хорошо, что у нас сложились определенные традиции и они поддерживаются. 

Интервью взяли Кременчугская Таня и Иванова Аня 5«В», #37 параллель, 2005 год