С.М.Глаголев:

Володя Паракецов (Владимиром Константиновичем никто его не называл) – один из основателей нашего биокласса. Он пришел в 43-ю школу на второй год нашей работы, летом 1991 года. До этого мы были шапочно знакомы по биофаку, где Володя учился на два курса старше меня и где мы чуть-чуть пересекались, занимаясь школьной биологической олимпиадой. В школе мы тогда работали с Игорем Окштейном и набирали второй биокласс. И сразу же мы вместе с Володей поехали на практику в Молдино, причем с двумя классами – «старшенькими» и «младшенькими», чуть ли не впятидесятером. И конечно, очень нам помогли выжить Володины золотые руки. Он переложил печку в доме, который мы только что выкупили у колхоза, руководил рытьем ямы и установкой сортира, делал топорища, помогал дежурным и делал еще десятки дел. И все-таки главным было не это. Главное – он поддерживал нормальную атмосферу, активную, веселую и дружелюбную.

Первый наш класс («старшенькие») состоял сплошь из ярких индивидуальностей и свободолюбивых личностей, и найти с ними общий язык было не так-то просто. У Володи это получилось как-то легко и естественно – думаю, во многом благодаря хорошему чувству юмора. И с осени он стал в этом классе классным руководителем. А после выпуска этих ярких личностей, в 1992 году, мы набрали новых, не менее ярких – на этот раз в 8-й класс. И этот класс стал Володиным классом – с ними Володя очень много возился. Довел он этот класс почти до выпуска, но в 1995 году ушел из школы. Подтолкнули его к этому решению несколько некрасивых конфликтов, о которых мне не хочется вспоминать. Но, думаю, это было последней соломинкой. Более важную роль сыграла общая неудовлетворенность и страсть к переменам – не случайно ее заметила и Лена Александрова, а она знает Володю гораздо лучше меня (после его отъезда из Москвы наше общение, увы, почти сошло на нет). Эта страсть к переменам оказалась сильнее страсти к преподаванию, она у Володи не была сильно развита. А учителем он был хорошим – добрым, интересующимся детьми, способным их понять и во многих случаях им помочь. 

Лена Александрова, 1-й выпуск биокласса (XVII параллель):

Воспоминания – это всегда набор ярких картинок. 

Зима примерно 1990. Володя взял нас, девочек из класса к себе в деревенский дом на зимние каникулы. Прозрачный воздух, снег, баня, печка, картошка, разговоры про бридж и преферанс с Мишей Красносельским, позже заметным бриджистом. Для учеников Володя был скорее другом, чем наставником, не давил, проблемы скорее не замечал, чем раздувал. Пел под гитару речитативом «Пираты называли его Гарри». Рассказывал веселые истории и все время шутил и подкалывал «девиц». 

Второе воспоминание – у Володи дома. У него была небольшая мастерская, где он делал украшения из перламутра на продажу, т.к. зарплаты учителя на запросы семьи не хватало. Много ярких раковин – большие мидии с черным перламутром и абалоны с радужным, серебряные заготовки, запах пайки и металла. Дома Володя походил на папу из Простоквашино. Большие руки и ноги, все время чуть виноватый, очень любящий детей, особенно Машку, которую таскал с собой в командировки и на практики. 

Третье воспоминание. Середина девяностых, мы случайно встретились в метро. Володя руководит теперь сетью бензоколонок, отъелся по виду ровно в два раза оделся в дорогую дубленку и купил жене стиральную машину-автомат. Хвалится: «представляешь, она даже носки сушит и почти гладит». Лицо темное, глаза совсем грустные. 

Потом был большой перерыв, за который успело произойти многое. Володя сначала стал каким-то чином в WWF, потом развелся и переехал в деревню выращивать гусей. Потом хозяйство разрослось до нескольких коров, десятка коз, нескольких собак и неизвестного количества кошек. Простоквашино реализовалось. 

Четвертое: год примерно 2007, лет через 10. Звонит новая жена Володи – Таня (Роса). У Володи отказал сердечный клапан, нужна помощь. После этого мы снова начали общаться. Мы приехали с Володей после операции снова в Аносово. Несмотря на то, что Володя сильно изменился после болезни и выглядел старше своего возраста лет на десять, в деревне ему было очень хорошо. «Вот все боятся заводить скотину» - говорил он, - а у нас все хозяйство занимает меньше времени, чем городским доехать до работы. И что вставать в пять утра надо – это все сказки. Наши коровы тоже поспать не дуры, раньше восьми не встают, а иногда и до десяти дрыхнут. Это как приучишь. А рано выгоняли их раньше в деревнях потому, что до гнуса хотели успеть выпасти». «Да и вообще в городе жить нет никакого смысла. Мы ходим в театры гораздо больше, чем городские. Вот на сколько спектаклей ты сходила в прошлом году, а? А мы все время в наш любимый театр ездим». 

После этого мы несколько лет ездили туда примерно 1-2 раза в год. Зимой, на каникулы и на сенокос. Володя и Роса очень много работали, но часто шутили и смеялись, все время обнимались и держались за руки. Еда была простая, иногда готовил Андрик, сын Росы, которого Володя очень любил и воспитывал, научил множеству премудростей, от строительства до обработки дерева. Умеющий делать практически все, Володя клал печи и камины на заказ, а Роса выпускала открытки с картинками друзей-художников и своими тоже. Животные, которые у них жили, оставались потом на этих картинках. Там я исполнила свою давнюю мечту и научилась доить коз. Свежее козье молоко удивительно вкусное, а некоторые виды сыра, которые они делали, могли бы занять почетное место в фермерских магазинах. Огород с овощами был очень небольшим по размеру, но удивительным по эффективности, на нем применили как традиционные приемы (много навоза), так и самые современные, и снимали с него больше тонны овощей. 

Особым временем был сенокос, на который всегда звали друзей-учеников – в том числе Илью Цапина и Илью Ямпольского из младшего класса, где Володя тоже был классным руководителем. Там я узнала, что Toyota Rav4 совершенно отлично может работать на полузатопленном лугу как волокуша для своза сена. Там мы собирали сено и скирдовали. Ездили купаться на речку, собирали на глинистых отвалах большой соседней реки белемнитов и брахиопод. Мои дети – Рома и Андрей очень любили эти поездки. Как-то Андрей играл белемнитом и кинул его - оцарапал Володину лысину и рикошетом сломал Тане очки. Володя долго на него потом дулся. Маша, Володина дочка, тоже часто приезжала к ним с детьми. Все играли в шахматы, говорили о религии, об истории, науке, охране природы, воспитании, да обо всем на свете. 

Потом воспоминания становятся грустными, так как начинается история Володиных болезней. Таня, Володина жена, проявляла весь возможный героизм и любовь, вытаскивая и восстанавливая его несколько раз, и в этом смысле Володе очень повезло. Но ему очень не хватало своей прежней силы и здоровья. 

Но, не смотря ни на что, Володя оставил после себя много очень ярких событий, а также воспитанных им своих и Таниных детей, учеников, красивых домов и вещей. Многие люди говорят его словами, я его все время вспоминаю во множестве случаев, особенно когда думаю о переменах в жизни моей или моих друзей. Володя не боялся перемен, и пришел в результате к гармоничной и счастливой жизни, к сожалению, не такой долгой, как хотелось бы.