Л.А.Кацва. Поздравленния

Поздравления с 65-летием

Со временем даты становятся юбилеями. Юбилеями седин, мудрости, опыта. А для человека Школы, это еще и юбилеи любви к детям, юбилеи верности выбранному Делу.

Отмеченные сегодняшним юбилеем годы полны воспоминаний детей, классов, уроков, походов, практик, постановок, капустников, выступлений, лекций, книг, повзрослевших Учеников. Учеников, бесконечно благодарных свершившейся встрече с Учителем. Учеников, которые в итоге стали единомышленниками и даже коллегами.

Нет сомнений, что все это — достойные следы в Истории, следы, которые придают новых сил в непростом деле учительства, следы, о которых не может быть и не будет стыдно или неловко.

Дорогой Леонид Александрович, от всего сердца поздравляю Вас с Вашим Юбилеем! Сил Вам, здоровья, терпения и еще многих-многих лет с 1543!

Павел Юрьевич Боков

Дорогой Леонид Александрович!

Ваш День Рождения – это праздник не только для Вас и для Ваших близких, но и для нас, Ваших коллег, выпускников и учеников. Всех тех, кто имел счастье у Вас учиться или просто с вами общаться.

Вот уже 43й год Вы сеете разумное, доброе, вечное в нашей гимназии. Учите одному из важнейших и сложнейших предметов и в тоже время стараетесь учить не просто предмету, но науке. Своих учеников Вы побуждаете смотреть глубже и шире, анализировать частное, но видеть картину исторического процесса целиком. За эти годы Вы выпустили тысячи молодых людей, некоторые выбрали путь в историческую науку под Вашим влиянием, а избранные Вами даже стали Вашими коллегами! Такое дано не каждому, но для каждого из нас это честь и счастье. Для многих из нас фраза «ученик Кацвы» звучит гордо и является знаком качества.

С другой стороны, своим примером Вы учите принципиальности, ответственности, честности и профессионализму. Не только детей, но и нас, Ваших коллег. Каждый из нас благодарен Вам за готовность прийти на выручку со сложным классом, помочь с анализом урока, поделиться опытом, учебными материалами или просто житейским советом.

Ваш вклад в подрастающее поколение поистине огромен. И мы искренне надеемся, что Вы, благодаря своему опыту, знаниям, внимательности к детям и коллегам, поможете многим ребятам подготовиться к той непростой жизни, что ждет их впереди. А мы будем рядом, чтобы внимать и подставить плечо, когда потребуется.

Поздравляем Вас с Юбилеем и желаем здоровья, сил и пусть Большая Кольцевая линия откроется побыстрее)). Потому как живому классику негоже добираться до работы, преодолевая такие трудности!

Ваши коллеги историки

Интервью, 2022 год

Даша Борисова, 10г, 49 параллель

Путь в тысячу миль начинается с одного шага.

Лао-Цзы

Леонид Александрович Кацва… Это имя знают все в 1543 и многие за её пределами. Для одних Леонид Александрович – знаменитый историк и автор учебников, для других – классный руководитель и мудрый наставник, для третьих – учитель-легенда, герой капустников и ученических приключений. О нём сказано много, и хорошо сказано. Сегодня, в день юбилея Леонида Александровича, мы попросили его поделиться воспоминаниями о начале своего учительского пути.

Как начиналась Ваша работа в школе?

О своём первом уроке я помню только, что он проходил во 2 кабинете, там, где сейчас биология. Я пришёл в школу прямо из института, совершенно неопытный в этом плане. Мне сразу дали старшие классы – два 9-х и два 10-х, и ещё у 10-х вести обществознание (тогда оно называлось обществоведение). Зато я помню, как на мои уроки приходил Юрий Владимирович Завельский и сидел у меня все три часа – два урока истории и урок обществознания. Очень хорошо помню своих первых учеников – они были моложе меня на 6 лет…

Это сказывалось на их отношении к Вам?

Да, конечно, сказывалось. Когда я только пришёл, Юрий Владимирович сказал: «Понимаешь, меня охраняют мои седины, а у тебя с ними разница 6 лет, и если ты допустишь с ними хоть малейшую фамильярность – ты как учитель погиб». И я некоторое время старался держать дистанцию. Конечно, потом это нивелировалось, но с течением времени.

А можете поделиться какими-нибудь забавными случаями тех лет?

О, их было очень много. Вхожу я как-то во второй кабинет, там такие застеклённые шкафы-ниши были, а один мой ученик сажает другого в эту нишу… Стекло – вдребезги, Галина Александровна Сметанникова, тогдашний наш учитель биологии потом ко мне – с претензиями… Всякое бывало.

Раз на второй год работы вызвал одну восьмиклассницу отвечать… А стулья тогда были другие: сзади в качестве ножек две сплошные трубы и сиденье приварено. Девушка была корпулентная, после ответа села, сиденье снесла и вместе с ним провалилась под стол. Класс тот был жестокий, злой и пришёл в неописуемый восторг. Порой дети такое на уроке говорили, что мама не горюй…

Ваши ученики знают о трёх Ваших призах – «За великие познания в географии» в виде коровы, «Большой фантаст» в виде инопланетянина и «Большой тапок», первым номинантом которого стал Егор Прилепский в прошлом году. Расскажите, пожалуйста, как появились другие два?

Ну, самого приза «Большой тапок» нет, он нематериальный. А все остальные вещи мне дарили на Новый год и другие праздники, их надо было как-то использовать. Всё началось с коровы, её я даже, кажется, просил кого-то подарить. Каждый раз, когда мне несли какой-нибудь географический абсурд, я говорил: «В географии Петрова нарисована корова» и называл это «географические кретинизмы». Был замечательный случай, когда я спрашивал о городах Кавказской линии (проходили Кавказскую войну). Девочка назвала Грозный. «Отлично, а ещё?» «Гродно». Потом я попросил назвать города Дальнего Востока. Та же девочка отвечает: «Самара». Я говорю: «Ну, если Самара – это Дальний Восток, то Ближний – это, наверное, Новогиреево». А откуда взялся приз «Большой фантаст», я не помню. Кажется, кто-то забыл в классе игрушку, да так за ней и не пришёл.

Как Вы думаете, почему на Вашем уроке не позволишь себе многое из того, что делаешь на других уроках, например, заниматься своими делами?

Это объясняется только одним – большим опытом, долгими годами работы. То, что у меня творили в первые годы , я иногда вспоминаю с дрожью. Ольга Эдуардовна Шейнина (ныне учитель истории в 1543), моя выпускница 1986 года, всегда с удовольствием вспоминает, как её одноклассники на задней парте хлеб с колбасой резали, а я этого так и не заметил. Примерно через 20 лет работы я уже по одному выражению глаз понимал, что человек думает о постороннем, но это не быстро приобретается.

Что для Вас самое радостное в работе учителя?

Трудно сказать… С одной стороны, всё-таки ваши успехи. А с другой стороны – те моменты на уроке, когда чувствуешь, что вступил с классом в резонанс, что они понимают не только то, что ты говоришь, но и то, что имеешь в виду. Это и есть самое большое удовольствие.

26.11.2022 г.

2005 год

10г, 32 параллели

В нашей гимназии работают удивительные, талантливые, умные люди. По-разному сложился их путь в педагогику. В разное время они начинали свою педагогическую деятельность, но есть то, что объединяет их всех, – это преданность и верность школе, высокая интеллигентность, профессионализм, творческий подход к работе. Это интервью мы решили взять у Учителя с большой буквы, в котором соединены все эти качества – у Леонида Александровича Кацва.

Леонид Александрович, Как Вы стали учителем? И есть ли у Вас идеал учителя?

Как я стал учителем? В общем-то, случайно, можно даже сказать, не по своей воле. Будучи школьником, никак не представлял себя в этой роли. Тогда в школе, где я учился, практиковали «шефскую» работу: пятый класс «шефствовал» над первым, десятый — над шестым. Я быть «шефом» отказывался наотрез. Мечтал заниматься наукой. Отец у меня историк, оба деда историей интересовались, дома всегда было полно исторических книг, так на вопрос, кем хочешь стать, я уже в шестом классе твердо отвечал — историком.

Домашние, особенно мама, сопротивлялись героически. Главный ее аргумент был, между прочим, очень серьезным: тебе придется всю жизнь говорить не то, что думаешь! (На дворе был 75-й год и предвидеть, какие перемены произойдут в нашей стране, не мог никто). К тому же в силу неких обстоятельств попытка поступить на истфак МГУ для меня почти равнялась добровольной сдаче на милость военкома. Помню, возникла даже идея поступать на географический факультет (туда экзамены сдавались в июле, а потому в случае неудачи можно было успеть куда-то еще в августе). План рухнул через день: оказалось, что на географическом надо сдавать ненавистную мне физику.

Я был упрям, в Х классе стало ясно, что спорить поздно, пора готовиться к экзаменам, и в качестве единственного возможного варианта был избран Московский педагогический институт им. Ленина (ныне — МПГУ). Теперь я считаю это огромной удачей: там я встретил своего Учителя — выдающегося историка и педагога Владимира Борисовича Кобрина.

Но, даже учась в пединституте, я все еще полагал, что в школу или не попаду, или попаду не надолго — года на три. Среди моих однокурсников таких как я, было, пожалуй, две трети. Еще треть горячо стремилась именно в школу. Правда, именно из этой трети сейчас учителями не работает почти никто (на нашем курсе довольно высока доля оставшихся в школе — около 40%).

Хотя бы задуматься об учительстве я сподобился курсе на четвертом, не раньше. По распределению попал в Пролетарский район. Обошел там несколько школ, но везде предлагали нагрузку часов этак 29, а я боялся с первого же года исхалтуриться. Уехал на военные сборы, никуда не устроившись, а когда вернулся в конце сентября — мест в районе не оказалось. Теперь-то понятно, что пойди я работать в одну из тех школ, скорее всего едва дотерпел бы до конца работы «по распределению» и сбежал бы.

Меня отправили в ГОРОНО, там еще неделю пофутболили, и тут выяснилось, что есть место в школе на Юго-Западе, в часе езды от дома. Я позвонил, ласковый женский голос наотрез отказался сообщить мне предполагаемую нагрузку и пригласил приехать к директору. 18 часов, старшие классы — это была мечта. Лариса Давыдовна Гуткина улыбалась: «А я не решалась сказать, думала, что 18 часов будет мало». Юрий Владимирович Завельский, видимо, поняв, что всерьез на школу мальчишка не нацелен, спросил об этом прямо. Я отвечал уклончиво, в стиле «пока три года обязательных, а там видно будет». Меня взяли, вероятно, лишь потому, что было 8 октября, искать учителя было некогда. Грустно, но своей главной жизненной удачей я обязан трагическому обстоятельству — за несколько дней до этого выяснилось, что прекрасный учитель и замечательный человек Александр Михайлович Бек, работавший в нашей школе со дня ее основания, тяжело болен и на работу выйти не сможет.

С тех пор прошло много лет. Сказать, что я никогда не жалел о сделанном выборе, о том, что стал учителем, было бы неправдой. Были такие минуты, однажды, году в 82-м, даже всерьез хотел уйти. За последние 15 лет не жалел никогда. Подтвердилось то, что в первый год моей работы говорила мне наша учительница географии Юлия Романовна Хайкина, ставшая моим наставником и вторым, после В.Б. Кобрина, идеалом учителя: «Хочешь уходить — уходи сейчас, через год это трудно, через пять — очень трудно, через десять — не уходят».

Как создаю стиль общения с учениками, как прихожу к их пониманию? Я не могу внятно ответить на эти вопросы. Мы всегда спорим с Юрием Владимировичем. Он говорит, что педагогика — наука, я же считаю ее искусством. Поэтому, как говаривал персонаж В.В. Сперантова в поставленном на днях спектакле: «Это приходит само». Разве что по поводу стиля в порядке шутки… Старшие товарищи в лице А.Ю. Волохова некогда учили меня: «Ребенка надо зажать! А потом мед-лен-но отпустить. Но так, чтобы он этого не заметил!» Я старательно следую этому совету.

Поскольку в трудовой книжке у меня только два места работы — школа № 43 и гимназия № 1543, расположенные, как ни странно, по одному адресу, сравнивать мне довольно долго было не с чем. Но в 2002/2003 году я поработал параллельно в «лицейском» классе, созданном в одной московской школе. Вот тогда-то я и понял, чем отличается наша гимназия. Дело не в том, что те десятиклассники ничего не знали. Не знаешь — научим. Дело в том, что они не отличали, что такое «выучено», от того, что такое «не выучено». Они не умели учиться. Им никто никогда не объяснял, как это делается. Вот за это и можно ценить нашу гимназию. (Я говорю «ценить», а не «любить», потому что любят не за что-то). А кроме этого — за походы, поездки и спектакли. Но главное — за то, что здесь и среди учеников, и среди учителей преобладают интеллигентные люди.

Что меня в гимназии огорчает? Если честно, то, что нередко приходится вспоминать басню Крылова про лебедя, рака и щуку.

Самое запомнившееся событие из педагогической практики? Вообще-то — двухчасовые поиски пропавшего в чужом городе после похода ребенка. Но позволю себе похвастаться: был-таки в моей биографии случай, когда ученик, изрядно помотавший мне нервы, на выпускном вечере подошел со словами: «Спасибо Вам за то, что я изменился». Его звали Ильей Литкенсом (ныне учитель истории в гимназии 1543)

Блиц-опрос. Чем Вы занимаетесь в свободное время?

Кабы оно было! Читаю, конечно. А иногда сил хватает только телевизор посмотреть.

У вас есть какое-нибудь хобби? Помогает ли оно Вам в работе?

Разве что очень любительская фотография, да дурацкое собирание фигурок кошек. А вообще я человек в этом отношении счастливый: мое главное хобби — история. В работе это помогает, потому что ею и является.

Что бы Вы посоветовали начинающему учителю?

НЕ БОЯТЬСЯ!

2005 г.