Накануне 95-летия Юрия Владимировича Завельского директор школы Павел Юрьевич Боков ответил на несколько вопросов выпускников об основателе 1543. 

 

Что Вы знали о Ю.В. Завельском до своего прихода в 1543?

Практически ничего не знал. Хотя, как выяснилось, до прихода в 1543 неоднократно сталкивался с выпускниками гимназии. Наше первое знакомство с Юрием Владимировичем оказалось заочным. Я в тот момент еще не работал в школе. Алексей Валентинович Селиверстов, в то время работавший в 1543, предлагал мою кандидатуру как учителя физики. Но что-то не сложилось и я оказался на работе в другой школе, каждый свой рабочий день проезжая на автобусе улицу 26 Бакинских комиссаров. Еще в 1543 в то время работал мой одногруппник, Павел Викторович Синило. Как мне казалось, человек достаточно глубокий и самокритичный, он многое рассказывал про то, как его наставлял в учительстве Юрий Владимирович. Мы, наверное, с год трудились с Павлом Викторовичем в 1543 одновременно, потом он ушел работать в сферу коммуникаций, а меня некоторые коллеги еще несколько лет продолжали называть Павлом Викторовичем… Такой вот весомый след он успел оставить за всего несколько лет работы в 1543, и мне очень жаль, что он не остался в школе, в учительстве.

 

Ваши первые впечатление о директоре со стороны учителя физики (педсоветы, совещания, выступления перед детьми). Первое личное общение.

Прежде чем стать учителем, пришлось побывать в кабинете Юрия Владимировича. Говорили мы о многом и, пожалуй, я, по молодости и неопытности, не отличался скромностью. Но эта первая встреча поразила меня тем, что Юрий Владимирович имеет интерес в буквальном смысле слова ко всему. Например, Юрий Владимирович долго-долго разглядывал мой автограф на заявлении о приеме на работу и поинтересовался, что же в нем «зашифровано».

А вот того глубокого разбора уроков, о котором так рассказывал Павел Викторович Синило, я уже не застал… На обычных, рядовых уроках Юрий Владимирович у меня не был, а открытые уроки мы готовили основательно, с помощью и под надзором Наталии Викторовны Шароновой. Наталия Викторовна никогда не «переделывала» урок целиком, давала лишь ценные замечания или комментарии. Внимательно следила за речью во время урока. И, как правило, демонстрируемые задумки нравились Юрию Владимировичу. Хотя были и замечания. Они всякий раз были разными. Но глобальную мысль всех замечаний я уловил надолго: на каждом уроке каждый ребенок должен работать. Это, порой, труднодостижимая цель, ибо кому-то для понимания достаточно намека, кому-то одного объяснения, кому-то недели серьезного труда, а урок один. Юрий Владимирович задолго до таких переменчивых образовательных стандартов XXI века заботился об исключительно индивидуальном подходе учителя к ученику.

Педсоветы. Они уникальны по-своему. Те малые, по классам, вообще говоря, нераспространенная вещь. Мало где встречается. А это очень важно. Важно по каждому ребенку учителям сверять ход своих часов. Это та самая возможность относительно публично услышать иное мнение, не обязательно иное по сути. Мнение с другой, так сказать, точки зрения. И необязательно это мнение учителей смежных предметов. Часто, на самом деле учителю гуманитарных дисциплин может оказаться полезным мнение физика и наоборот. И потом в разных предметных областях случаются общие учебные проблемы. Сообща их проще понять и, быть может, проще решить.

Из больших, общих педсоветов, я бы выделил те, на которых учителя школы могут поделиться с коллегами своими изысканиями как в предмете, так и в методических подходах к преподаванию. Итоги года, подводимые в августе, как правило были разговорами о неудачах. О наших неудачах как коллектива. Каждый из нас периодически попадал в списки «двоечников» на этом педсовете. Мне кажется, для Юрия Владимировича двойка как отметка ученика была не самым достойным признаком работы учителя. А его выступление под просмотр списков двоечников всегда вызывало бурю эмоций, потому что каждый из нас считал (и, возможно, это чистая правда), что сделал все возможное, а потому не должен был быть в этом самом списке… А еще в августе ставились большие задачи. Как правило, методические, задачи о совершенствовании учителя. Мы учились налаживать работу с текстами, стремились учитывать индивидуальность ученика, пытались стать людьми иной культуры. И этому, в том числе, были посвящены музыкальные паузы. Это казалось необычным. Кажется, это (педсовет с музыкой) практически невозможно повторить без Юрия Владимировича.

 

Как для Вас раскрывалась созданная Юрием Владимировичем уникальность 1543?

Я пришел в 1543 в год ее тридцатилетия. И был гостем на этом юбилее. Мне показался довольно удивительным тот интерес к празднику, который явно присутствовал у учителей, учеников и выпускников школы. Пожалуй, это было первое значимое для меня чувство о 1543. Оно в тот момент было скорее иррациональным. И только спустя некоторое время стало понятно, что ученикам, выпускникам, учителям есть за что по-особому относится к 1543. Дальнейшие мои ощущения этого ни на что не похожего мира с одной стороны укреплялись, а с другой формировалось сознание того, что нечто особенное не в последнюю очередь обусловлено изобилием сложного. Сложных характеров. Сложных судеб. Сложных взаимоотношений. Сложной учебы. И объединить это все под одной крышей, ради единой цели смог Юрий Владимирович. Который имел среди множества талантов один, крайне полезный – умение, с одной стороны, видеть мелочи и строить дом 1543 с их учетом, а с другой – никогда не размениваться на них, не стесняясь главное или важное называть Главным или Важным.

Потом было классное руководство. При разных обстоятельствах. Но именно первый опыт классного руководства с подвигал меня задавать вопросы Юрию Владимировичу. Они часто были не простыми. Меня больше всего поражал тот факт, что приходил я к нему с одним видением проблемы, а уходил с другим. Не обязательно диаметрально противоположным. Но другим настолько, что это был тот самый выход из текущего тупика. Выход, основанный на Опыте.

 

Юрий Владимирович стал директором школы в 48 лет. А сколько было Вам в тот момент, когда Вы возглавили 1543? Что нового Вы поняли в его системе работы, в умении выстраивать отношения с коллективом, с родителями. Какие вопросы перед Вами поставили первые годы работы в школе в новом качестве?

На 10 лет меньше… Сложно сказать, стоит это считать плюсом или минусом. Возраст учит человека, прошу прощения за обывательское слово, обламываться, отделять главное от очень главного, не размениваться по мелочам. Это с одной стороны. А с другой, бесстрашие возраста никогда не окажется тождественным бесстрашию юности. Бесстрашие возраста скорее не про то, как «наломать дров», это скорее про «пустяки, дело то житейское»...

Четыре последние года меня чему-то научили. Это не значит, что я стал согласным со всеми протекающими в школе процессами (вспоминая педсоветы прошлых лет, и Юрий Владимирович много с чем не был согласен). Скорее, за четыре года сформировалась определенная точка зрения, понимание того, почему тот или иной учитель, ученик, родитель делает, поступает так, а не иначе… Понимание этих мотивов – возможность что-то изменить в работе школы. Изменить, чтобы не в последнюю очередь минимизировать учительский и ученический стрессы, потери смыслов, выгорание.

Как сделать так, чтобы не занявшие пьедестал почета не потеряли желания учиться дальше, не жили, будучи травмированными неуспехом? Как сделать так, чтобы в мире развивающейся «культуры» (не самое подходящее слово) короткой мысли или легкой добычи информации оставаться на плаву Знания, которое, в принципе, безгранично и потому трудно? Может ли Знание, безграничное по своей природе, быть федерально стандартизовано без ущерба для него самого? Не начертит ли стандартизация мнимой границы, из-за которой кому-то не откроется в полной мере его призвание? И это в равной степени касается и ученичества, и учительства, и родительства. Как научить учителей ставить отметки, а учеников и родителей не считать эти самые отметки «приговором»? Как научить ребенка учиться для себя, без оглядки на других? Как убедить родителей в том, что нельзя жить жизнь за (фактически, вместо) своего ребенка?

 

Были ли какие-то напутствия лично Вам со стороны Юрия Владимировича, когда Вы становились директором школы? Спрашивали ли Вы его совета в чем-либо в первые годы своего директорства?

До 2018 года как администратор я не знал 1543. Конечно, какие-то проблемы знал. А целиком не знал. Бережно созданный Юрием Владимировичем механизм продолжал работать. Пожалуй, такое возможно не в последнюю очередь благодаря воспитанию Культурой, которое так или иначе примеряли на себя все коллеги.

Другие мои опыты в образовании (создание учебника, организация курсов повышения квалификации и профессиональной переподготовки учителей, работа с учителями в регионах, работа в олимпиадном движении, работа со студентами-физиками, создание школ «с нуля») конечно же меня внутренне обнадеживали, если так можно сказать. Мне казалось, что многое уже проходилось. Опыт последних лет показал, насколько малО оказалось это многое. Насколько вообще постоянно не хватает чего-то дополняющего картину тех или иный аспектов отношений между людьми…
Были и напутствия. Разные. Организационные из серии «Что? Где? Когда?». Пожелательные, как правило с именами. Нравоучительные, когда я что-то упускал из вида.

Что до советов. Новый вид отношений конечно же изобиловал «открытиями». Часть из них, которые мною переживались неоднозначно, я пытался сверять с мыслями Юрия Владимировича.

 

Были ли у Вас в тот момент опасения, что становится директором 1543 сразу после Завельского – это очень непростое дело. Что найдется люди, которые неизбежно будут сравнивать. А выдержать такое сравнение трудно.

Я первые недели 2-3 даже в кабинет не заходил… А если про сравнение. Пожалуй, самое трудное – преодоление этакого псевдолозунга: «Здесь так было всегда!!!». Можно долго дискутировать на тему, но на мой взгляд константа работы учителя вот таким вот образом зафиксированная – это путь в никуда. Это путь совсем не тот, о которым мечтал Юрий Владимирович, настраивая школьный организм на умение видеть каждого ученика с его успехами и неудачами.

 

Что это за явление - Юрий Владимирович Завельский? Как профессионал. Как человек. Как личность в истории России. 

Одним из самых цитируемых Юрием Владимировичем был Януш Корчак. Этим сказано многое. Жить и трудиться ради детей до самого предела, до самого что ни на есть конца. И нет сомнений, что бОльшего подвига в человеческой жизни не вообразить, не представить.

 

Скоро все ребята, кто лично хотя бы видел Юрия Владимировича, станут выпускниками 1543. Что наша школа может и должна сделать, чтобы память о Юрии Владимировиче длилась как можно дольше? 

Наверное, самым верным решением было бы назвать школу именем Юрия Владимировича Завельского. Но это не может стать этакой формальностью или имитацией условного «оберега». Это признание определенного культурного уровня, ответственности в делах, согласие с идеалами Юрия Владимировича. Это серьезная работа, которая должна коснуться не только новых учеников, она должна быть частью каждого приходящего в школу учителя. Точно так же, не знавшего Юрия Владимировича. Для чего? Для того, например, чтобы успеть написать книгу о гуманистической педагогике, книгу, которая натурно создана Юрием Владимировичем в этом мире, но так и не написана…

 

Павел Юрьевич БОКОВ
15 июня 2022 года