МУЗЕЙ ПЯТОЙ УДАРНОЙ АРМИИ
Говоря языком математического анализа, если сама жизненная активность человека есть некоторая функция от времени, то поэзия, кино, мемуары – это производные ее проекций. Тогда, скажем, фильм о фильме или музей о музее – это уже вторая производная. По поведению этой кривой тоже иногда кое-что можно заметить. Набор сохранившихся архивных данных по Музею Пятой Ударной армии в 43 школе достаточно содержателен для того, чтобы представлять интерес для онтологического исследования. Причем, если объектами для исследования при создании самого музея служили ветераны этой армии, их документы, фотографии и личные вещи, то для нас основным объектом исследования становится уже сам музей и отношение к нему. Вот какие харизматичные ребята конца семидесятых, готовые пол-лета провести в глухих донецких селениях, увлеченно ищущие живых свидетелей давно отгремевших боев и записывающие их истории. Брутальный Илья, смышленый Володя, загадочная Ира… http://1543.ru/letopis/_LD/Museum_5_army/5ud3_10.jpg Но спустя всего десять лет после открытия музей оказался не нужным новому поколению учеников. Вот слезное обращение газеты 1989 года: «Почему народ не идет в музей? Работа, и при том очень нужная, найдется для всех – и для хозяйственных девочек, и для любящих историю мальчиков. Вы только приходите! Приходите в музей. Вас там очень ждут». http://1543.ru/letopis/_LD/Museum_5_army/VV_1989_1.jpg Что же так резко изменилось? Та же школа, тот же район Москвы, всего десять лет разницы. Даже меньше – с 1982 по 1989, семь. Тектонические сдвиги в сознании населения многомиллионной страны отчетливо видны на примере одного небольшого школьного музея. Лучше всего эта смена настроения поколения отражена в заметке Дениса Щелчкова, выпускника 1988 года (его фото можно найти тут http://www.1543.ru/people/13th_88/13_10a.JPG) Вот как он описывает собрание на тему памяти о войне: «Унылые лица в зале, сами организаторы не в восторге, одтарабаненые (сохраняю орфографию) речи по скомканным бумажонкам, крепкие затяжные рукопожатия. На встрече не чувствовалось той искры, которая превращает даже самое неинтересное дело в захватывающее занятие. Пока такой искры нет. МЫ ЖДЕМ ПЕРЕМЕН…» http://1543.ru/letopis/_LD/Museum_5_army/VV_1988_02.jpg Эта заметка, без всякого сомнения, один из самых сильных документов эпохи. Интересно тут еще то, что она опубликована в январе 1988, а «Асса» с одноименной песней в финале вышла в прокат в СССР только в апреле того года. Я застал это время. И музей Пятой Ударной армии в 43 школе в каком-то смысле травмировал мое неокрепшее детское сознание. В глубине своей души я понимал, что дело это серьезное и важное, но при этом был, конечно, неотъемлемой частью своего поколения. Музейные стенды висели в холле перед столовой вдоль ряда раковин на специальных металлических шестах, идущих от пола до потолка. Таким образом они создавали дополнительную фальшь-стенку, вдоль которой неизбежно должен был проходить каждый, кто хотел попасть в столовую. В ту часть музея, которая была в закрытом книгохранилище, нас в конце 80-х никто уже не водил, ничего не показывал и не объяснял, а вот мимо стендов у столовой мы, шестиклассники, проходили ежедневно. И диссонанс между желанием за десять минут перемены успеть сожрать булку с маком, перетереть с Юркой Бунимовичем, увернуться от тумака Кирилла Ларина и не опоздать на урок, с одной стороны, и фотографиями жертв фашизма, расчлененными трупами, стрелками главных ударов и боевыми наградами славных ветеранов, с другой стороны, был мучителен. Этот музей за 6-7 класс (потом стенды сняли) успел набить такую оскомину, что полностью отвадил меня от темы Великой Отечественной войны на много лет. До конца школы, а то и еще дальше. Теперь неловко за это. Поэтому было важно сейчас сделать этот музей о музее. Чтобы успокоить совесть, что ли. А в школьных коридорах, наверное, лучше вообще ничьих портретов не вешать. В классах – да, там пусть висят ученые и писатели, а вот в коридорах – лучше не надо. Школьная жизнь далеко не всегда праздник, и никто не знает, с каким чувством выходит ребенок в школьный коридор – радость, гнев, усталость, обида на кого-то и на что-то. И застывшее изображение на стене как абсорбент вбирает в себя весь негатив, будь то самый прекрасный человек – Ильич, директор школы, Лев Толстой, ветеран войны или Юрий Гагарин. Гагариным нас в детстве тоже ох как сильно достали… Но это все, конечно, трудности того времени, эпохи перестройки сознания. Учителя ведь то же самое в те годы ощущали, вся страна стремительно и неумолимо менялась. А вот настоящая, неизменная, вневременная сила 43 школы в том, что негатив учеников никогда не замалчивался, не заметался под ковер, а открыто обсуждался. Ведь та самая хлесткая статья Дениса Щелчкова потому и дошла до наших дней, что была опубликована в школьной газете «Данко»! Думаю, что именно эта открытость и не давала даже в самые трудные времена разорвать связь доверия между старшими и младшими, не позволяла учителям и ученикам 43 школы превратиться в "педсостав" и "контингент учащихся".
Сергей Павловский |
|
|
