ПРОСТЫЕ ВЕЩИ
/ о спектакле "ЭШЕЛОН" #41 параллели, ДК-2016 /

Школьный год не только не совпадает с календарным, но и противоположен природному годичному циклу. Время встреч и новых надежд приходится на увядание природы, ее очей-очарованье, а прощание со школой – на упоительную пору зеленой свежести, шепчущих ароматов и самых коротких ночей. По странному совпадению на эту же самую благодатную пору приходятся и обе главные военные даты – 9 мая и 22 июня, мимо которых невозможно пройти, каждый год они заставляют останавливаться и задумываться. И поэтому, мне кажется, есть какой-то важный внутренний смысл в том, что уже вторая параллель подряд прощается со школой спектаклем на военную тему. 

А ведь поначалу казалось, что невозможно снова ставить про войну, потому что «Зори» и «Вечно живые» прошлого юбилейного года еще так эмоционально остры в памяти школы, что снова и о том же самом уже не может так тронуть зрителя. Но, несмотря на этот риск, 11 гуманитарный класс очень хотел поставить выбранную ими военную пьесу, увлек за собой своего классного руководителя Елену Всеволодовну Терещенко, и у них получилось – получилось взять все лучшее из постановок прошлого года, получилось не повторять их ошибок, получилось придумать свое, а, главное, получилось эмоционально задеть зрителей. Так что, вместе с их незабываемыми «Фронтовыми письмами», можно смело сказать, что в памяти школы 41-ая параллель крепко связала свой сценический путь с 41-ым годом. И 2016, год их выпуска, тоже юбилейный – только не по майской дате, а по июньской. 

Спектакль 11г «Эшелон» – это история о том, что женщины не могут жить без Дома. И будучи выброшенными внешней стихией (войной) из привычной среды обитания, тут же начинают строить Дом заново, хотя бы и в железнодорожном вагоне, создавая вокруг себя не только элементы минимального быта и уюта, но, главное, человеческие связи и отношения. У одних это получается лучше, у других хуже, кто-то из них декларирует это, кто-то опровергает, но на самом деле, по факту и по итогу, выходит, что это так для каждой из них. Это так и для разбитной Лавры, героини Василисы Светловой, и для сходящей с ума от разлуки с мужем героини Маши Семеновой, и даже героиня Оли Васиной, в итоге все-таки покидающая сплачивающийся все сильнее вагонный мир, все равно делает это именно в поисках Дома. Того Дома, где их с ребенком примут, накормят, будут им рады. Судя по логике спектакля, это именно женская черта, с мужчинами все не так однозначно – их постоянно носит из вагона в вагон какая-то неуемность, они никак не могут зафиксироваться и бросить якорь. 

Вагон – Дом на колесах. Это такой странный дом. Потому что с одной стороны он вышел удивительно уютным, почти как дворянское гнездо – крепкий каркас, печка, занавески, вездесущая «работница литейного цеха» Кати Воронович с веником и «Саввишна» Лизы Кононовой, как главные хранительницы очага. А с другой стороны – это очень хрупкий Дом. Изнутри его раздирают ссоры, обиды, ревность, а снаружи его тонких дощатых стен – ревущие разрывы многотонных авиабомб, каждая из которых может оказаться роковой, так что этот временный Дом каждую минуту рискует оказаться самым постоянным, самым последним, то есть самым вечным их Домом. И от этого так хочется его охранить, сберечь, нести на руках, передавая друг другу, как горящую свечу. 

В пьесе почти нет сюжета, нет развития характеров, почти нет остроумных и пафосных реплик – по сути это набор отдельных зарисовок из жизни – на каждую героиню по своей отдельной истории. Так почему же это так интересно играть и так интересно смотреть? Почему эту пьесу так хотелось поставить именно в 11 классе? 

Кульминационный момент пьесы – рождение ребенка у молодой пары, девушки Тамары – Ксюша Воронкова, и ее мужа, товарища Есенюка – Миша Шамков, так похожий в военной форме на ребят из хроники сороковых годов. Есенюк – это тот самый начальник поезда, которого все носит из вагона в вагон то ли острая служебная необходимость, то ли интересные пассажирки, как кажется несчастной беременной Тамаре. Вокруг этого родившегося ребенка и происходит итоговое всеобщее единение, на котором основан финал постановки, но кульминация раньше – когда врач Федор Карлович с посерьезневшей Лаврой успешно справились с родами в военно-полевых условиях и приглашают такого громогласного прежде, а сейчас совсем растерявшегося Есенюка подойти к жене и сыну. Он подходит, и Тамара поднимает на него глаза. Только что у них была очередная некрасивая и бурная сцена ссоры, но вот уже все это неважно. Потому что свершилось в их жизни самое главное, и Тамара поднимает на мужа глаза и смотрит. Смотрит так выразительно, что… она ничего не говорит, там у нее нет реплик, но смотрит так, как только и смотрят только что родившие матери на отца своего ребенка. 

А ведь 4 года назад на таком же школьном Дне Культуры Ксюша Воронкова запомнилась не просто совсем другой, но симметрично противоположной ролью – она была потрясающей Медеей в трагедии Еврипида… 

Как же это важно, когда у всякого явления есть не только яркие блестящие грани, но когда прослеживается его движение во времени, когда есть развитие. Когда видишь, от чего ты шел и к чему пришел, тогда понятно и то, зачем ты вообще это делал. И вот она, дистанция пути от Античной трагедии до трагедии Великой Отечественной войны, дистанция от Медеи, убивающей своих детей от страшной любви и страшной ревности, до уборщицы Тамары, рожающей ребенка, и сквозь осколки ревности этот взгляд полный любви и тихой надежды, дистанция от 8-го гуманитарного до 11-го гуманитарного класса. 

Так, а в чем дистанция-то?! Где Еврипид, а где ваш Рощин! Где Медея, а где эта Тамара?! Где Ясон, а где Ясенюк! Смешно? Ничуть! Ничуть... Простые вещи играть всегда сложнее. Не так трудно изобразить марсианина – костюм только почуднее подобрать и вперед, а попробуй сыграть беременную женщину. Или тоскующую старую деву, одинокого библиотекаря. Или уставшую от жизни вдову. Или трогательную возвышенную влюбленную девушку. Или влюбленного мальчика. Или молодого отца, который одновременно и счастлив своему Василечку, и это так важно для него, но только так это сейчас не вовремя, вот бы «чуть потом», вот бы ему дали «сделать вдох-выдох», на что тут же получает крайне лапидарный ответ: «родить нельзя погодить». Все это роли пьесы «Эшелон». Не просто роли, а целые жизненные схемы, типажи. И именно поэтому это так интересно играть в конце 11го класса, на самом-самом пороге взрослой самостоятельной жизни. То есть попробовать примерить на себя взрослую жизнь в ее самых разных проявлениях. 

И остается только самый последний вопрос – а причем здесь война? Если это все и так всегда бывает, то зачем вообще в пьесе война? Да потому что именно война так обостряет восприятие самых простых моментов человеческой жизни, самых простых и поэтому самых важных. В мирной жизни думают и говорят о более сложном, и, следовательно, более второстепенном, а война обнажает самые простые вещи. 

********* Видеозапись спектакля ************

https://youtu.be/y90GFq-9R20

 

Сергей Павловский
3 мая 2016го

  

 

 

 

ТЕКСТЫ СЕРГЕЯ ПАВЛОВСКОГО о 1543

САЙТ ГИМНАЗИИ 1543