|
15 июня 2016 года
Сергей Павловский : Конечно, в своей голове я уже много-много лет делаю этот фильм – фильм о своей школе. Не фильм о параллели, не ролик о празднике, а большое кино о школе в целом. Можно сказать, что я много лет мечтал сделать этот фильм. Только не знал, когда это будет. И вот, год сорокалетия, Юрий Владимирович принимает решение, что пора 1543 иметь фильм о себе, советуется с разными людьми, приглашает разные творческие группы, в итоге поручает этот фильм мне. Таким образом, я получаю возможность реализовать свою мечту, за что очень благодарен. А вот приобрела или потеряла от этого школа и сам фильм – не знаю. Я могу назвать как минимум три преимущества того, если бы фильм делал режиссер со стороны, а не выпускник 1543. Еще мне памятен Административный совет в марте 2015-го, где мы обсуждали будущий фильм. Высказывались разные точки зрения, которые затем я стремился учитывать в дальнейшей работе. Все высказались, кроме Юрия Владимировича. Я спрашиваю: «А как Вы видите будущий фильм? О чем в нем надо рассказать? Как показать нашу школу?» На что Юрий Владимирович ответил так: «Знаешь, Сережа… Мне кажется, что вообще о школе нельзя сделать хороший фильм. Любой фильм о школе будет либо несерьезный, либо, если серьезный, то очень скучный». И, помолчав, прибавил: «Я знаю ровно один хороший фильм о школе – «Доживем до понедельника»». После этого совещания я вышел совершенно окрыленный, имея полный карт-бланш от заказчика, полную свободу действий. Хотя, насколько я несвободен в работе именно над этим фильмом, я позже понял. Потому что снимаешь фильм не о ком-то, а о своих – и ты приходишь на урок, ты снимаешь интервью – учителя, ученика, выпускника, знакомого, друга – и понимаешь, как они потом будут этого ждать, как огорчаться если не увидят себя, свой класс, свой предмет или увидят вовсе не то, что им казалось важным. Поэтому сейчас, еще до фильма, я хочу поблагодарить всех, кого мы снимали, поблагодарить всех, кто помогал с материалами, – все это было очень важно, очень нужно, все помогло сложить общую картину, даже если не вошло в фильм. А почему вошло не все? Не только из-за ограничения хронометража. Ведь одних героев в фильме получилось больше, других меньше, одни темы школьной жизни получились очень подробными, а других нет совсем или про них чуть-чуть, и школьные предметы – одни представлены очень широко, а про другие – ни слова. Ведь, казалось бы – ну разве нельзя было постараться как-то усреднить, представить всех? Сейчас попробую объяснить. Тут дело вот в чем. Главное, что нам хотелось сделать в этом фильме – это чтобы наша школа сама сказала о себе. Чтобы фильм был не от лица Павловского и Бассель, или кого-то другого. Даже не от лица самого Завельского. Но от лица всех, то есть самой школы. Поэтому в фильме нет никакого сопровождающего, заранее написанного текста. Наша цель была постараться максимально скрыть авторство, «умереть в актерах». И все, что произносят герои фильма, они говорят и думают сами. Когда мысль рождается в кадре – только тогда она убедительна и внятна. (Скажу более того – несколько раз бывало так, что кто-то из школьников сказал интересно, но не очень связно, и мы просили переговорить то же самое еще раз. Но в итоге, при монтаже, ни один из таких «специальных повторов» в фильм не попал. Потому что эта «специальность» слышится, и разрушает зрительское доверие к фильму в целом. А это самое главное). Но как при таком подходе, при отсутствии авторского текста, удержать фильм от превращения его в несвязанную разноголосицу, какофонию? В фильме все равно должен быть сюжет, должна быть нить рассказа – а для этого каждая фраза должна цепляться за предыдущую. По сути, наш фильм – это своего рода "мозаика" – вид искусства, где художник общую картину не пишет сам, а выкладывает ее из уже существующих небольших, но ярких камешков. И именно эта внутренняя связь, внутренняя логика повествования и обуславливает, что именно из сказанного и заснятого попадает в фильм. Что-то цепляется с другим и попадает в общую картину, а что-то не цепляется, хотя и очень интересно само по себе. Этот жанр требует терпения. Для него мало иметь в голове общую картину, нужен еще исходный материал – те самые "цветные камушки". Поэтому нам и нужны были 125 интервью, помимо бессчетного количества уроков, спектаклей и праздников. И эту мозаику нам было очень интересно выкладывать с Сашей вместе.
Александра Бассель: Съемки этого фильма стали для нас уникальной возможностью поговорить с людьми, принадлежащими к совершенно разным пластам мира 1543, в том числе со своими собственными учителями и своими собственными учениками, на такие темы, на которые не станешь говорить на перемене или за стаканом компота в столовой. Мы делали срезы 1543 не только «по горизонтали»: от «а» до «г» класса определенной параллели, но и «по вертикали»: от нынешнего пятиклассника до первых выпускников. И убеждались, что у них всех есть что-то общее, объединяющее – и это не только адрес, по которому они провели 10 лет своей жизни. А что же это такое – мы попытались нащупать и выразить в нашем фильме. В очередной раз в наличии какой-то общей для всех нас струны я убедилась, когда ко мне после показа фильма подошла моя ученица, маленькая девочка, шестиклассница, и сказала: «Я не понимаю, что со мной, но у меня тоже возникло чувство ностальгии. Мне страшно подумать, как я буду выпускаться из этой школы, отрываться от нее». И в тот момент я поняла, что она чувствует ровно то же, что и я.
Юрий Владимирович Завельский: Школа его мечты... О чем же я мечтал? Как только в 1950 году я стал учителем, первое, что я сделал – перечитал роман Пантелеева "Республика ШКИД". Эта книга прошла через всю мою жизнь. Когда в 1975 году я возглавил 43 школу, то еще раз внимательно ее перечитал. Для меня "Школа имени Достоевского", которая существовала в Петрограда в начале 20х годов, была некой моделью той школы, о которой я думал долгие годы, о которой я мечтал. Эта книга и сейчас лежит у меня, вся расписанная моими заметками и потрепанная, потому что я все время к ней обращаюсь. Идеалом директора для меня стал Викентий Николаевич Сорокин, и я до сих пор помню наизусть все имена и отчества учителей, которые там работали. И когда я со своими соратниками создавал гимназию 1543, то моделью была вот та самая "Республика ШКИД".
|
