|
КОЛОКОЛ, ШКОЛА И КИНООБРАЗ Разбирая архив гимназии 1543 во время работы над фильмом «Школа его мечты», наткнулся на множество очень интересных вещей, которые хочется сохранить для истории, опубликовать, переведя в современный цифровой формат, напомнить о них. Буду стараться постепенно это делать, а начну с того открытия, которое поразило меня сильнее всего, – с одного объявления, помещенного Ларисой Давыдовной в отчетную школьную газету 1990 года.
«28 февраля, в среду, в 14-00 у нас в гостях богослов и философ протоиерей Александр Мень». Я никогда об этом не слышал, даже предположить не мог, что человек, чьи книги так повлияли на мое сознание, оказывается, был в нашей школе. Кадр с этим объявлением нашел свое место в фильме, в главе о годах Перестройки, а параллельно с этим начали выясняться некоторые обстоятельства самого события. Леонид Александрович Кацва: "Да, Мень у нас действительно выступал. Точно время не помню. Либо осень 89-го, либо весна 90-го. Его привезли родители наших школьников Борзенко — его прихожане. Очень сильно опоздал, т.к. при выходе из храма его встретили люди, привезшие покойника на отпевание. Выступал примерно час. Потом уехал на выступление в РГГУ. Зал был под завязку, яблоку негде упасть. Все терпеливо ждали почти полтора часа, никто не ушел. О чем была речь в деталях, конечно, не помню, прошло четверть века. О том, что такое христианство, о пути к Богу." Анна Феликсовна Борзенко: "О.Александр был тогда связан с 67-ой школой. Читал там курс лекций. И я спросила его, не может ли он прочитать лекцию и у нас в 43-ей. Он с радостью согласился. За ним заехал наш приятель МЦ, кажется как раз в 67-ю. О. Александр совершенно забыл, что должен ехать к нам. Был уставший. Но потом блестяще рассказывал о поэтах Серебряного века. Кацва (я давала ему читать «Истоки религии») очень интересовался личностью о. Александра. Потом ребята вопросы задавали, но он уже страшно спешил. Жаль, что не получилось продолжения". Анна Будина: "Я была на этой лекции в школе. Очень хорошо помню, как о. Александр Мень шел после лекции из актового зала по стеклянному коридору, соединяющему оба здания, а за ним и вокруг него - толпа народу - школьники, учителя, даже кто-то из родителей. Я тоже шла рядом, хотела посмотреть на него вблизи. До этого видела его только издалека, в зале ДК напротив Пушкинского, где он в 88-89 годах тоже читал курс лекций." Алексей Репьев: "Так и было... Встреча была очень необычной и запоминающейся. Про Александра Меня мне в то время с вдохновленной улыбкой много любопытного рассказал мой дед. Они пересекались в Пушном институте где Александр Мень учился." Мария Попова: "Помню как мы (класс
выпуска 1990 года) вместе с Еленой Дмитриевной убежали с урока литературы и были на первой службе в Храме...
Храм еще закопченный, полный народу...
Это был, видимо, 1988-1989 год. Такой искренней службы я больше
никогда не видела... "
Александр Мень был в 43 школы в февраль 1990го… Через полгода, в сентябре 1990, отца Александра Меня не станет. В это же самое время в 43ю школу придет работать новый учитель – Ирина Викторовна Дорожинская, которая возьмет литературу в 8-ом гуманитарном и в нашем 7-ом классе. А спустя еще полгода она подарит мне только что изданную в СССР книгу «Таинство. Слово. Образ», где о жизни церкви впервые рассказано на современном русском языке, а краткий пересказ евангельских событий усиливается поэзией Пушкина и Пастернака. И никто из нас не будет знать, что автор этой книги всего год назад был в 43-ей школе, ходил по тем же самым коридорам и лестницам, по которым теперь ходим мы. То было интереснейшее время! Год самых сильных изменений, когда для всей страны открывались новые горизонты и области восприятия, пришелся на наши 12-14 лет, в которые для людей во все времена открываются новые горизонты и области восприятия. Поэтому любое наше открытие сразу как бы возводилось в квадрат. И когда мы в 7 классе сбегали с какого-нибудь нелюбимого урока, то шли не куда-нибудь, а в Тропаревский храм Михаила Архангела – это было самое интересное место, наше «окно в мир». Эта церковь всегда была рядом, от школы по прямой, сквозь дома, метров 400 – не больше, а если высунуться из окна третьего этажа, то золотые кресты с якорями в основании прямо на уровне глаз, за крышами, в рассветном зимнем мареве, и ухо всегда выделяет колокольный звон из прочих городских шумов во время томительной тишины контрольной или диктанта. Не знаю, насколько с формальной точки зрения грешно прогуливать уроки, но образ семиклассников, забегающих веселой толпой в храм, замирающих там на десять минут в благоговейной тишине, и стремящихся успеть обратно на физику или литературу, кажется мне одним из вполне точных оттисков той неофитской эпохи. А ведь в те годы Тропаревский храм Архангела Михаила был только-только открыт – в советское время в нем был склад декораций Мосфильма, а передали его церкви в 1988, в год тысячелетия Крещения Руси. Так что он стал чуть ли не первым вновь открытым храмом в нашей стране.
Прошло 25 лет, и мне привелось делать фильм о своей школе. Конечно, режиссер может нажимать на разные педали с разным усилием и тянуть за разные ниточки рассказа тоже по-разному – где-то сильнее, где-то слабее, исходя из собственных представлений. Но только все равно – ниточки эти должны быть живые. Если я хочу сделать абсолютно достоверное кино (такое, в которое будут верить не только зрители, но и я сам), то у меня нет никакой возможности навязывать свои воспоминания и ощущения героям этого фильма. Ниточки должны быть живые… Работа идет, о своей школьной жизни рассказывают ученики, выпускники, учителя (125 человек!), ниточки тянутся, вьются, заплетаются в неожиданные и причудливые узоры, но мне чего-то все равно не хватает. Как вести разговор? Как вытащить из говорящих то, что мне нужно, если я сам не знаю, что именно? Хочется чего-то не только о школе, чувствую, что фильм задохнется, если говорить только о школе, уроках, отношениях, праздниках и т.д. Нужно что-то еще, какой-то вираж, взлет на другой уровень, какой-то иной мотив. Слушаю новые рассказы о школе, ищу, не могу придумать. Очередное интервью – 27 октября 2015 года, Лиза Подколзина, XL параллель, 5 месяцев как выпускница: «Что такое для меня 1543? Ну как это объяснить… Тут недалеко от школы есть церковь. И я помню, это был первый или второй урок зимой – за окнами еще темно, Елена Дмитриевна читает нам вслух Вергилия, заканчивает читать, полная тишина, и в этот момент за окном бьет церковный колокол. У меня к глазам подступают слезы, потому что я понимаю, что не забуду этого никогда. Для меня тот момент стал моим остановленным мгновением…» Мне настолько понятно и знакомо было это ощущение, что я даже не сразу поверил своим ушам. Оно казалось мне невыразимым, а у Лизы получилось выразить эту Тайну в Слове и найти недостающий Образ. Даже кино-образ. Так что к концу ее интервью я внутренне ликовал, потому что тот фильм о школе, о котором я мечтал, в моей голове был уже полностью готов. Его оставалось только снять и сделать. Та Школа, о которой пойдет речь, это не совсем однозначное место, должна оставаться доля неопределенности – то ли это чудо есть на самом деле, то ли это и правда, лишь «мечта», «фантазия». И единственное, что ее привязывает к реальному географическому месту на Юго-Западе Москвы, это не формальный адрес, индекс, штемпель, а Тропаревская церковь – как якоря на ее православных крестах символизируют привязку Небесной Церкви к этому конкретному каменному зданию. И непременно «форма рондо», где в начале фильма Маргарита Аминадовна Гинзбург рассказывает об открытии школы в 1975-ом: «Здесь рядом есть церковь, а за ней тогда была еще и деревня – Тропарёво, и наши первые ученики были оттуда…», а в финале Лиза Подколзина у той же церкви в феврале 2016-го: «Зерно взрастает только на нужной почве, а когда вокруг этой почвы нет – трудно». И оба места перекликаются общей мелодией наступающей Весны. Это самая важная для меня глава. Удивительно и отрадно, что годы идут, а «окно в мир» для нас не только экран монитора, и «якорь» не только «Польская мода», что связь Образа церкви и Образа школы продолжается, что как минимум пять из семи Таинств прошли в ней ее выпускники. А закончить хочу Словом самого Александра Меня из той самой первой книги. Мне кажется, в этих нескольких фразах содержится все то, о чем я пытался рассказать – КОЛОКОЛА Мы приближаемся к храму. Еще издали слышны звуки благовеста. Воздух как бы наполнен голосом большого колокола, к которому вскоре присоединяется перезвон других колоколов. Это не просто "гонг", созывающий людей в церковь, а мелодия, одухотворяющая окрестности храма, напоминающая о молитве тем, кто занят трудом или находится в пути, кто погружен в монотонность будней. Большой смысл заключен в названии "благовест", ибо колокольный звон - своего рода музыкальная проповедь, вынесенная за порог церкви; он возвещает о вере, о жизни, пронизанной ее светом, он будит уснувшую совесть. Недаром у Гете перекличка пасхальных колоколов заставила Фауста отбросить кубок с ядом...
Александр Мень. «Таинство, слово и образ»
Сергей Павловский
|
