|
Польша,
1938 |
|
Хроника вторжения польских войск на территорию Чехословакии в 1938 году принесла бессонную ночь и два дня тяжелых раздумий. Эти кадры так сильно резанули, что я не сразу смог сам для себя сформулировать, чем же именно. Эти кадры тут https://youtu.be/axPJ9Jt_Iio Дело, конечно, не в самом историческом факте. Мюнхенский сговор, Англия, Франция, Немецкие войска входят на запад Чехословакии и в Прагу, польские на север – это все понятно, это все знают со школьной скамьи. И дело даже не в том, что именно на хронике запечатлено. Самое обычное дело – довольные своей доблестью мужчины молодцевато сидят на броне танков, а нарядно одетые и правильно выстроенные вдоль улиц женщины бросают в воздух чепчики. Никто в этот радостный миг не знает своей судьбы. Сидящие на броне ребята не понимают, что начинающие войну часто оказываются ее первыми жертвами, что союзники предают, что молниеносно разворачивающаяся вот прямо сейчас пружина мировой войны вскоре закопает большинство из них в родной земле, а остальных в земле неродной – в далеких смоленских и тверских лесах. И нарядные женщины еще не понимают, что быть оккупированными самыми первыми – это большая удача, и что их маленькая Чехия окажется в самом центре огромного циклона, в самом спокойном его месте, и большинство из них доживет до дня освобождения. Нет-нет, не это лишило сна и покоя. Дело вовсе не в историческом событии и не в том, что случайно попало на кинопленку. Тут не в событии и не в объекте дело, тут дело в субъекте восприятия. Все дело в том, как я на эту хронику смотрю. Я смотрю, и мне от этого неловко и стыдно, будто я какой-то деревенский пацан, заглядывающий в щёлку общественной бани в женский день! Мое закомплексованное сознание от моего позднесоветского воспитания. «Граждане! Отечество в опасности – наши танки на чужой земле», «От синода к сенату как четыре строки», Чехословакия 1968го, Польша 1939го, совместный парад Красной армии с фашистами в Брестской крепости и т. д. Как дитя позднесоветского общества я вырос в неизбывном ощущении вины за свою страну, и резонные контраргументы о том, что это, к сожалению, норма, что другие в такой же ситуации поступали так же, эти аргументы на меня не действуют. Мне не важно, что другие в чем-то виноваты, я не хочу этого слышать, не хочу на это смотреть, не хочу это воспринимать, мне важно только то, чем виноваты именно мы. И я уже не могу себя переделать. Поздно! Возможно, будущие поколения, дети другой эпохи, выросшие не при Горбачева, а при Путине, будут более трезво смотреть на вещи? Кто знает! А, может, это в крови? Может, причина тут не советское детство, а черта русского характера? Казаться хуже, чем ты есть на самом деле. Привычка любить только то, что с изъяном. Как гоголевское «полюби ты нас черненькими».
Ну откуда, откуда это дикое желание русского человека непременно жить с больной совестью?! То ли это еще Достоевский с его "все виноваты", то ли Венедикт Ерофеев с его "медленно и неправильно", а может, и Александр Галич с посылом всегда брать ответственность на себя: "Моя война – моя вина, и сто смертей мои!"
|
|
|
|
|
|
|
|
|