Отсвет
керосиновой лампы
/В музее Циолковского/
"Достаточно даже одной чистой и честной души,
чтобы наша страна вышла на первое
место в мире по освоению космоса, достаточно одной такой души,
чтобы на далекой Луне взвилось красное знамя победившего социализма.
Но одна такая душа хотя бы на один миг — необходима,
потому что именно в ней взовьется это знамя…"
Виктор Пелевин "Омон Ра"
Если приехать в Калугу в межсезонье и после экскурсии по дому-музею К.Э.Циолковского спуститься к запруде у Оки и побродить там немного, обдумывая услышанное и переосмысливая устойчивое, то получается такая история.
Десятилетний мальчик слишком долго катался на коньках, простудился, заболел скарлатиной и почти потерял слух. Именно с этого момента юный Константин Циолковский идет далее по жизни своим, совершенно отдельным от других, путем – он не может принимать участие в играх и шалостях сверстников, он не может нормально учиться в гимназии – ничего не слышит на уроках, его отчисляют, он читает книги и постоянно что-то мастерит из подручных материалов. Отец посылает заочно закончившего гимназию и способного к наукам сына в Москву – поступать в будущую Бауманку, но тот не поступает и три года живет в Москве на хлебе и воде, ежедневно читая книги в будущей Ленинке по всем известным на тот момент разделам научной мысли. Вот и все образование Циолковского. У гениального ученого не было за всю жизнь ни одного учителя, даже школьного. Он до всего дошел сам, ничей авторитет не довлел над ним, ограничивая свободу и полет собственной фантазии. А коньки он, кстати, не бросил и катался потом еще очень и очень долго – до своих 75 лет. Калужские дети часто с интересом провожали взглядом сухопарую фигуру чудака в черном вразлет пальто, раскрывавшего огромный черный зонт, парусом тянувшего его по льду зимней Оки.
Циолковский не был отшельником и замкнутым только на себе и науке человеком. Его женой стала дочь священника, у которого он несколько лет снимал квартиру в Боровске, у них было семеро детей, в их калужском доме часто гостили искавшие его общества люди, всю жизнь он прослужил школьным учителем, непрерывно мастеря своими руками электрические схемы, устройства, механизмы, давая возможность ученикам потрогать физику руками – те были в восторге и ценили его уроки потом всю жизнь, хоронить его в 1935 году вышел весь город, на одной из центральных площадей поставили памятник над могилой, а из дома сразу же сделали музей. В Калуге его любили и любят.
А старший сын-студент перед самоубийством напишет – «не хочу прожить свою жизнь в нищете и непризнанности, как мой отец». Жили Циолковские и правда очень скромно. На письменном столе ученого большое зеркало, отражающее свет лампы – так он придумал экономить керосин, работая в темное время суток. Но сегодня все равно невозможно понять, как школьный учитель, нигде больше не работающий и большую часть своей зарплаты тративший на книги, журналы, реактивы для уроков, материалы для научных опытов, мог содержать семью из семи человек, да еще и накопить (пусть и за 10 лет) на собственный двухэтажный дом. При «проклятом царизме», до «победы социализма»… Кстати, этот дом однажды в половодье затопило (он стоит почти в пойме Оки), вся семья и соседи на время стихийного бедствия переселились в другие места, и только Константин Эдуардович отказался от эвакуации, забрался с бумагами на чердак и там продолжал мыслить и творить. Кормили его, по словам экскурсовода (слова произносились без тени какой-либо иронии, а исключительно с уважительным придыханием), подплывая на лодке и передавая еду на длинном шесте.
Ведя такой образ жизни, этот человек выдумал и описал то, о чем остальное человечество начало задумываться, описывать и строить спустя 10, 20, 50, 100 лет. О чем-то оно еще и не начало задумываться. Он подробно описал не только авиационные и космические полеты, гироскопы для самолетов, устройство ракет, способ сжигания в них топлива и охлаждение двигателей ступеней, формулы для вычисления скоростей и масс, устройство скафандров, шлюзовых камер для выхода в открытый космос, орбитальные станции, но и массу других вещей и явлений в самых разных областях. Но при этом нужно понимать, что ни одно из его изобретений никому никогда не понадобилось и не использовалось. Королев с товарищами многолетним способом проб и ошибок построили свой «Восток» сами, без книг Циолковского. Документально неизвестно даже, встречались ли они когда-нибудь. Есть лишь одно фото лекции, где Циолковский на трибуне, а Королев в зале. И все. Куда больше космоса Циолковского увлекали, например, дирижабли, он строил их модели десятки лет – из бумаги, из жести, по его чертежам пытались построить и настоящие дирижабли в Москве, но ничего не вышло – ни один из них так никогда и не взлетел. Экскурсоводы объясняют это "несовершенством тогдашней техники и материалов".
Интересно, что в каждой комнате дома-музея обязательно стоит несколько «слухачей» – это огромные жестяные раструбы, которые плохо слышащий ученый мастерил, экспериментируя с формой и размерами, и расставлял везде, где он бывал – в гостиной, на кухне, в мастерской, в кабинете, чтобы всегда были под рукой. Каждому посетителю разрешают поднести их к своему уху и протестировать – они крепкие. Циолковский с горькой иронией говорил: «Единственное мое изобретение, приносящее реальную пользу людям – это мои слухачи. Да и то, правда, лишь одному мне…» В одной из комнат стоит фортепиано, которое он подарил своим дочерям после окончания ими гимназии. И сам играл иногда на нем. Говорят, Циолковский особенно любил "Лунную сонату". Один великий глухой играл произведение другого великого глухого. А еще в этом доме висит несколько сохранившихся бумажных моделей так и не взлетевших дирижаблей. Это те, которые директор калужского музея успел спрятать осенью 1941го. Остальные немцы холодной зимой сожгли, как не представлявшие никакой ценности. Наверное, сочтя их детским развлечением…
Так почему же в этот дом под звездным небом приходили и приходят все космонавты, начиная с Гагарина и до наших дней, приезжают конструкторы, ученые, мыслители, послы иностранных держав, губернаторы, президенты, идут тысячи людей? Наверное, точнее всех на этот вопрос ответил космонавт Алексей Леонов: «А ведь первым в открытом космосе был вовсе не я, а Константин Эдуардович Циолковский в своих мечтах».
Наверное, без мечты и без мечтателей
человечество не идет вперед – люди
ходят кругами
по тем маршрутам, которым их обучили
другие люди. И получается, что происходящее в
уме, в сознании, в воображении
человека может быть ничуть не менее важно, чем реально летающие дирижабли и приносящие прибыль бизнес-схемы.
Только вот не каждый готов посвятить
этому всю свою жизнь.
Сергей Павловский
Январь 2018 г.