СКРЫТАЯ СВОБОДА ИСЛАМА

                                                                                                                         

Я совсем ничего не знаю про Ислам. Но произошедшее на этой неделе заставляет всех нас снова и снова задумываться, почему подобное совершают люди, которые прикрываются именем мусульман? Да, и на этой неделе, и три месяца назад, и год назад, и десять лет назад... Список терактов уже настолько велик, что в демагогическое утверждение об отсутствии какой-либо связи между террористом и его верой продолжают упорно верить все меньше и меньше людей. Немного, к счастью, и таких людей, кто бы всерьез считал сам Ислам источником преступлений, учением, толкающим людей на убийства. Достаточно взять только последний век человеческой истории, чтобы оценить, сколько крови пролили христиане-немцы, христиане-американцы, бывшие христиане русские, бывшие конфуцианцы китайцы, бывшие буддисты корейцы, лаосцы, вьетнамцы, и, в конце концов, язычники-африканцы. Наверное, мусульмане ее пролили даже меньше, если цинично и беспристрастно считать в процентном отношении к их численности на планете Земля. 

Поэтому дело совершенно не в этом. А в чем? Возможно, в том, что совершается не просто преступление, а преступление, прикрытое именем Бога. Но и это не совсем точная постановка вопроса. Христианские религиозные войны были (и есть) ничуть не менее кровавые, чем мусульманские. Так в чем же тогда разница? Чтобы начать отвечать на вопрос, хочется сначала его хотя бы политкорректно, но четко сформулировать. Я специально не хочу рассматривать религии в исторической перспективе – потому что когда-то были активнее одни народы, потом вторые, потом снова первые. Периоды пассионарности у всех сменяются периодами духовного застоя. Но интересно понять, что именно в самом учении или в сложившейся духовной традиции, путем некоторого количества мутаций и искажений приводит в итоге к массовому терроризму?

Вот, что я думаю.

Когда бедные европейские рыцари добровольно, горячо и бескорыстно принимали призыв Римского Папы об очередном Крестовом походе (не те, кто шел наживаться и грабить – с их мотивацией вопросов не возникает), то они следовали все-таки не только своему религиозному чувству, но исполняли еще и указание главы своей церкви, апостольского наместника. А еще, их всегда было много. Поэтому здесь больше коллективной вины Христианской Церкви, чем конкретных христиан. Невозможно представить себе одного-двух рыцарей, которые бы отправились на Святую землю с целью взорвать, скажем, Дамасские ворота и обрушить их на головы неверных. Страшно.

Что же есть такого в Исламе, что дает человеку смелость совершать подобное? Смелость не только идти на смерть самому, но еще и смелость брать на себя такую огромную нравственную ответственность – одному, без Римского Папы, решать, кому жить, кому нет. Откуда у них это мощное внутреннее ощущение собственной правоты? Причем, именно личной правоты, а не только коллективной. Слово «Правота» здесь идентично хрестоматийному «Тварь я дрожащая или ПРАВО имею?»

В каждом народе рождается младенцами одинаковое количество потенциальных скрипачей и потенциальных наркоманов, потенциальных инженеров и потенциальных террористов, но дальше традиция (в том числе и религия) берет свое, и у одних вырастают все больше скрипачи, а у других, почему-то, наркоманы. Чтобы стать скрипачом нужно долго и тяжело трудиться, чтобы стать наркоманом – напротив, расслабиться и отдаться потоку, а чтобы стать настоящим террористом (не бандитом-уголовником, а идейным террористом) нужно, во-первых, во что-то очень сильно верить, а, во-вторых, дать себе то самое «нравственное право» решать судьбы других, которое точнее всего описано Ф.М.Достоевским. Как говорит один из его героев – «если ты убийство по совести себе разрешаешь, то это же гораздо страшнее, чем просто убийство». Родион Раскольников может жить в любой стране и в любое время, но массово такие Родионы Раскольниковы жили именно в России конца XIX века, и поэтому именно в этой стране и именно в это время и возникло современное понятие терроризма. «Народная воля» и проч. 

А помните, кто был для Раскольникова примером для подражания? Кто, по его мнению, умел сказать «Новое слово», кто "Право имел"? Первого все помнят – это Наполеон. Второго помнят меньше. Второй – это Пророк Мухаммед.

"Старушонка вздор! -- думал он горячо и порывисто, -- старуха, пожалуй что, и ошибка, не в ней и дело! <......>  О, пошлость! О, подлость!.. О, как я понимаю "пророка", с саблей, на коне. Велит Аллах, и повинуйся "дрожащая" тварь! Прав, прав "пророк", когда ставит где-нибудь поперек улицы хор-р-рошую батарею и дует в правого и виноватого, не удостоивая даже и объясниться! Повинуйся, дрожащая тварь, и -- не желай, потому -- не твое это дело!.. "

Ф.М.Достоевский «Преступление и Наказание»

 

Я совсем не знаю Ислама. Но у меня почему-то есть ощущение, что в этой традиции общение человека с Богом более персонифицировано, более глубоко, потому что происходит напрямую, без посредников. Вернее, нет, не так я сказал. Не само «общение человека с Богом», оно вряд ли в принципе описуемо, а именно ощущение общения напрямую с Богом, ощущение постоянного личного контакта с Всевышним у мусульманина, возможно, острее, чем у христианина. В Исламе нет святых, нет Богородицы, нет Троицы, нет в конце концов вообще никаких зримых образов, которыми наполнен каждый православный храм. В Исламе запрещено изображение не только Бога, но и Пророка. (Именно поэтому, кстати, карикатура на Мухаммеда невозможна в принципе – ведь никто не знает, как он выглядел. Как выглядел Христос, возможно, тоже неизвестно, но есть многовековая иконописная традиция, и поэтому кощунственная карикатура на Христа возможна, а вот на Мухаммеда – нет). 

Очень сложно влезть в душу другого человека, еще сложнее, если это человек иных взглядов, и практически невозможно увидеть Бога глазом человека иной веры. Мое предположение в том, что мусульманин ощущает Бога огромнее, мощнее, недостижимее, чем христианин. Он с ним один на один – человек и Бог, песчинка и Творец, Повелитель и безропотный исполнитель Его воли. Христианин может поплакаться Богородице на злую судьбу, мусульманин – нет, христианин может молить святого о заступничестве перед Богом, мусульманину просить просто некого. Он всегда отвечает перед Богом только сам, ему не за кого прятаться, ему некому жаловаться. И мне кажется, что это обстоятельство должно формировать немного иной тип личности, особенно среди мужчин. А опыт такого непосредственного и многовекового богообщения неслучайно приводит к глубоким мистическим открытием суфийских мудрецов. 

Однако в каждом обществе есть не только мудрецы, но и ненормальные. Ненормальные, которых легко сбить с толку, которые слышат «голоса» и повинуются им. Дьявола ли они принимают за Бога или «добрые люди» внушают им такую ересь – сейчас неважно. Важно одно – такие внушаемые злу люди есть везде. И христианину такой «божий голос» может нашептать что угодно, но христианину, чей рассудок помутился, легче справляться с «якобы божественным голосом», потому что у христианина есть не только Бог. У него есть еще несколько своеобразных «степеней защиты» от обмана, от наваждения – есть колокольный звон, который может вдруг остановить идущего на темное дело, есть его собственный Святой, который может строго взглянуть на него с иконы: «Что же ты делаешь-то, грешный??», есть, наконец, Дева с младенцем, один вид которой не раз заставлял убийц опускать свои мечи. Ведь когда нападает враг, христиане сначала молят святых-воинов Александра Невского, Георгия Победоносца, Архангела Михаила, чтобы те пришли на защиту, чтобы помогли христианскому воинству силой оружия, но когда ничего уже не помогает, когда и воинства христианского не осталось, когда уже совсем самый край и беда, тогда собираются в Святой Софии и молят Богородицу, и Она не силой огненных мечей, но кротостью своею спасает, ибо не поднимается меч на Деву с младенцем. И в этом великая тайна праздника Покрова Богородицы. 

Но мусульманина, чей рассудок помутился, и который слышит «божий голос», ничто подобное не остановит. «Божий голос» говорит «убей неверных», значит идешь и исполняешь. Вопросов не задаешь. Жизнь свою не жалеешь. И чужую тоже. Потому что «Право имеешь». От Бога это право. Достоевский сказал, что «если Бога нет, то все можно». Но выходит, что когда Он есть, а ничего, кроме Него нет, то тоже иногда можно все. 

Остается только надеться, что Ислам найдет свой собственный ответ для своих ненормальных, которые слышат подобные дьявольские голоса. Но это может сделать только сам Ислам внутри себя. Никакие государственные карательные законы, никакие попытки христиан понять, убедить, наказать, помиловать, оправдать, осудить не помогут. Ответ должен прийти изнутри той же традиции. 

И еще мне кажется, что практикующий мусульманин, который внешне ограничен куда большим числом правил, запретов, условностей, чем мы, на самом деле обладает куда большей внутренней свободой, чем мы обычно про него думаем. Опыт ежедневного многократного и прямого богообщения дает ему то же ощущение своей правоты и уважения к самому себе, которое практикующему европейскому буржуа дают его гражданские права и частная собственность. Дай же Бог, чтобы эта скрытая от глаз внутренняя свобода направлялась всегда только в мирное русло. 

 

                                                                                                Сергей Павловский
                                                                                                       11 января 2015 года

P.S.

Сегодня исполняется 70 лет актеру Георгию Тараторкину, воплотившему на экране один из самых сложных образов русской литературы – образ Родиона Романовича Раскольникова. 

 


 

 

 

другие тексты