Пять украинских тезисов.
Полный анализ украинских событий делать рано, пока острая фаза событий еще не завершилась или не переросла в еще более острую, но кое-какими выводами, нет, даже не «выводами», а просто «наблюдениями» поделиться уже можно. Главные принципы наблюдений – 1) не занимать ничью сторону, 2) не писать о том, что произошло сегодня-вчера, а дать новостям шанс хоть немного отстояться в голове, 3) memento mori.
У меня вышло пока пять небольших наблюдений, которые здесь излагаю -
1) «Визуальные новости»
2) «Антипример Януковича»
3) «Либеральный дискурс»
4) «Патриотизм Обамы»
5) «Большая Советская Энциклопедия»
1. «Визуальные новости»
Мы живем в принципиально новую информационную эпоху, к которой еще не привыкли. Сознание, воспитание, культура отстает от развития технологий, или наоборот – технологии обгоняют сознание. Хотя, казалось бы, ну а что принципиально изменилось за последние сто лет прошедшие с изобретения телеграфа? Ведь уже век назад любое важное известие могло быть мгновенно передано из одной точки земного шара в другую. Я вижу два принципиальных момента, характеризующие сегодняшний день. Первое – каждый человек может стать непосредственным получателем информации круглосуточно, где бы не находился, что бы ни делал. Второе – это передача изображения. Теоретически любой человек на планете может снять фото-видео и мгновенно его передать любому количеству других людей.
И оказывается, что возможность увидеть новость, а не просто услышать ее, может кардинально изменить твое отношение к ней. Примеры: «Народ Украины сражается на баррикадах за свою свободу». От этих слов в сознании начинают роиться образы от картины Делакруа и книг Гюго до побоища 6 мая 2012 года у Дома на Набережной. А смотришь картинку – какие-то унылые дядьки с видом дальнобойщиков из Люберец ожесточенно жгут грязные покрышки от камазов.
Или слышишь новость про новую крымскую власть, стремящуюся к независимости от незалежности, и думаешь – «Аксенов? Остроумно». А потом смотришь их выступление – боже, какие затасканные унылые рожи, какие-то даже не бандиты, а просто пугливые коррупционеры-карманники, такие новые мини-Януковичи, на которых снова зачем-то ставит Россия, и которые, без сомнения, ее снова рано или поздно кинут. И это становится ясно именно из картинки, и вопреки произносимому за кадром тексту. Для того, чтобы понять это в полной мере необходимо посмотреть новости не CNN или телеканала «Дождь», а новости Первого канала или РТР. Потому что в первом случае всегда есть зацепка – «ну они же против, это же они специально тебе показывают таких уродцев», а когда смотришь канал государственный, то сомнений не останется уже никаких. А эти унылые митинги в Севастополе с ансамблями песни и пляски? А позорный единогласный «Совет Федерации»? Ведь одной телеграфно-телетайпной новости «Совет Федерации санкционировал .. и.т.д» вполне достаточно для эффекта. Эффект был, да еще какой! Для чего же показывать картинку? Для чего так подставляться? Откуда там вообще эти вынутые из нафталина типажи, вроде Николая Рыжкова (это не тот ли, что в 1991 году выдвигался вместе с Ельциным на роль первого Президента России? Так сколько же ему теперь лет?!). И как тут не вспомнить - «Кремлевские геронтократы держат склеротичный палец на спусковом крючке войны»?! Я бы на месте государственных СМИ не показывал бы все подряд, а фильтровал – что удачно, то показывать, а что неудачно – пусть красивая девушка дикторским голосом прочет, и все. Ведь картинка разоблачает. Это как играть кукольный спектакль без ширмы.
2. «Антипример Януковича»
Это фигура, которая менее всего интересовала меня в происходящем на Украине, пока один товарищ не написал мне о Януковиче так – «Меня волнует, чтобы такой яркий пример был зафиксирован, и был наукой: Стреляешь в собственный народ -- скоро станешь изгнанником». Эта фраза заставила меня всерьез задуматься. Фраза хороша. И любой, кто бывал на Болотной, оспаривать ее не станет. Вот только конкретно на Януковича она не ложится. Боюсь, как пример его судьбы не стал бы, наоборот, антипримером. В частности, для властей нашей страны. Дело в том, что я вовсе не уверен, что Янукович стрелял в свой народ. Это ниоткуда не следует. Не из того был ли приказ, не было ли приказа. Не из того, что говорит оппозиция. Не из того, что говорит сам Янукович (впрочем, если он говорит, что не стрелял, то это аргумент в обратную сторону, потому что он-то точно врет всегда). Не следует это и из новостных кадров, где милиция стреляет, а люди с покрышками падают. Это называется монтаж.
Все, кто обвинял Президента Украины с восточной стороны, обвиняли его как раз в том, что он НЕ стрелял в распоясавшихся уличных бандитов, что бросил спецназ умирать безоружными, что предал свой народ и страну. Считаю эти обвинения странными, поскольку «предать» кого-то можно только раз, а если ты предаешь два, три, десять раз, и тебе это сходит с рук, то вопрос уже не к предающему, а к предаваемому. Вообще, Россия удивительно умеет выбирать себе друзей. Или все дело в том, что только подобные типы еще и хотят с нами «дружить». Дважды (или уже трижды?) Россия поддерживала Януковича на выборах, позволяла ему играть роль спасителя русского населения Украины, чтобы в ответ, когда он-таки пришел к власти не получить обещанного закона о государственном языке, зато получить посаженную в тюрьму Тимошенко за договор с нами же, получить год уговоров населения Украины идти в Евросоюз, а когда жители Востока разумно предложили провести сперва в стране референдум – «а хотим ли мы туда идти?», этот референдум был Януковичем отменен. Как пел БГ – «На хрена нам враги, когда у нас есть такие друзья?». Россию он предал давно. Теперь он предал и Украину. И не просто предал обе наши страны, но еще и развязал страшный конфликт, которого не было за все прошедшие двадцать лет! А в итоге, на удивление всем, он оказался тем, кем и был изначально – просто мелким вором. Бродский сказал, что вор ему милей, чем кровопийца. Пример Януковича ставит под сомнение эту фразу. Неизвестно, что хуже. И сколько крови еще прольется по вине этого вора и труса…
Но в народ на площади, думаю, он не стрелял. Не похоже. Когда власть стреляет в восставший народ, она делает это иначе. На площадь (по-украински «майдан») выкатываются пулеметные тачанки, круто разворачиваются, начинается пальба – громко, с треском, лучше трассирующими, над головами, по ногам, много шума, кровь, крики раненных людей, все бегут, всем страшно, площадь пустеет. Цель – разогнать, испугать, отбить желание, но по-возможности не убивать! Так было в Кровавое воскресенье 1905 года в Петербурге, так было в Вильнюсе в 1990-м и т.д. А убивать снайперскими точными выстрелами в шею и голову, как были убиты люди на Майдане в 2014, это странно для власти. Для чего? Одиночный выстрел – тихий хлопок, человек просто падает и все, без шума и криков. Паники меньше. Народ с площади не убегает. Зато потом торжественные похороны, свечи, портреты, слезы и проклятия в адрес власти. И это настолько ей самой невыгодно, что такой тип убийства больше похож на провокацию. Так было в 1993 в Москве. Мои одноклассники бегали к Белому дому под пули снайперов – снайперы стреляли по гражданским людям. И это была не власть, это были восставшие. А власть стреляла не из-за угла, а открыто – из танков по Белому дому, оставляя на нем черные зияющие следы. Красиво, эффектно, ярко! А главное – эффективно. Зато все шишки в последующие 20 лет достались Ельцину, ведь он «расстрелял парламент», а про снайперов парламента, планомерно целящихся в пришедших погеройствовать мальчишек, почти никто не помнит. Так будет и с Майданом, к сожалению. «Героям слава», «Беркут – враг», а кто там на самом деле стрелял – никому уже и не интересно.
Впрочем, аргумент «они этого не делали, потому что им же самим это невыгодно, это глупо, это в ущерб себе» в современном мире, а особенно в политике, к сожалению, не срабатывает. Поэтому все это лишь мои предположения, ни на чем не основанные. Но главное-то не в том, стрелял Янукович в людей или не стрелял, главное, как это понимает Путин. А Путин понимает так, что не стрелял. А если бы подъехал на танке, как Борис Ельцин, а лучше - на тачанке, как Нестор Махно, да долбанул бы как следует по бандитам, то решил бы вопрос. Это следует из его, Путина, пресс-конференции. В итоге «пример Януковича», о котором писал мой товарищ («Стреляешь – становишься изгоем в собственной стране»), к сожалению для всех нас оборачивается антипримером («Не стреляешь – становишься изгоем»).
3. «Либеральный дискурс»
Мы живем в какое-то страшно лицемерное время. Время, когда говорятся и делаются ровно противоположные вещи. И если в большой политике, на уровне государственных лиц, такое положение дел началось, наверное, с эпохи Холодной войны, то теперь это проросло и в среду обычных людей. Вот некоторые тезисы.
Чтобы взять новую власть в свои руки, надо заставить старую власть в себя выстрелить. Любыми способами. Бей, жги, убивай ее брошенным камнем. Это можно. Только стрелять нельзя (до поры до времени). Если же ты охраняешь власть, делай что хочешь, и оружие носи, только не стреляй. «Должен вас предупредить вот о чем. Выполняя задание, вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах» («Трудно быть богом»). Если выстрелил – проиграл. Стой под пулями и ядрами стойко, как Андрей Болконский на Бородинском поле.
Вмешиваться в исторический процесс любых стран можно, если делаешь это как герои романа Стругацких – умно, тонко, дипломатично, так, как это делает Евросоюз, месяцами поддерживавший Майдан. Вмешиваться же в исторический процесс силой оружия нельзя. Да даже не силой оружия, а просто заявлением о том, что оно у тебя есть – все равно нельзя!
Все это правила игры в современном мире, играть по которым Россия явно не умеет. Все ее шаги, чем бы они не были мотивированы, всегда тяжелы, как шаги Командора. Ну а «пожатье каменной десницы…» Вобщем, не позавидуешь Крыму.
А почему это так? Почему московский умный и образованный человек фейсбука до глубины души возмущен своей страной «Нет, ну а что Россия вообще там забыла?! Это же чужое суверенное государство!», даже не ставя перед собой, даже не имея в виду вопрос – а что там же, например, забыла Америка, которая с Украиной граничит через три моря. Ответа тут тоже три – 1) Америка во всех странах «что-то забыла», поэтому это уже просто привычно, и никого не удивляет, а Россия так раньше себя не вела, 2) Это общероссийская интеллигентная черта – ругать своих. Так часто чем умнее девочка, и чем лучше она учится, тем больше ее воспитывает бабушка, указывая на недостатки и ставя в пример других детей. 3) Америка вписывается в «либеральный дискурс» и все делает очень аккуратно, тонко, или нахально, но все равно – изящно. Людям нравится.
А почему там так могут, а у нас нет? Да потому, что там, в Америке, на свою страну работают умные, образованные, яркие и талантливые люди, которые этот «либеральный дискурс» формируют и в него же и вписываются, а в России на страну работают такие морды, которые не то, что дискурс не секут, но которых и по телевизору-то лучше не показывать (смотри тезис №1). И не будут работать на страну, пока эта воровская власть не переменится. А она не переменится, а будет стрелять (смотри тезис №2). Поэтому, в ближайшее время ожидать того, чтобы Россия вела себя умно, твердо, но деликатно не приходится.
4. «Патриотизм Обамы»
Сразу после сенсации о вводе российских войск на территорию Украины Президент США Барак Обама заявил: «Россия об этом еще пожалеет». Сейчас, через несколько дней, напряжение уже спало, но свою реакцию на эти слова я запомнил хорошо. Правитель главной мировой сверхдержавы угрожает моей стране. И это впервые на моей памяти (а я еще Рейгана помню). И он сказал не «Путин пожалеет», а «Россия пожалеет». Он стране угрожает. Президент ядерной страны. Сверхдержавы. Угрожает. Моей стране. Мне. Да-да, я не вводил войска в Крым, но мне тоже, потому что я часть своей страны. И это был такой странный и неприятный момент, наверное, момент страха, когда я почувствовал, что после этих слов я не могу даже адекватно соображать – а что там? А какой Крым? Какие войска? А правильно это или нет? Я за это решение или против? Я не могу отвечать на эти вопросы, потому что просто не в состоянии осуждать свою страну в тот момент, когда ей брошен такой вызов. Я не могу этого сделать, даже если Россия неправа на самом деле. Я просто не могу отделить себя от нее, чтобы осудить. Как невозможно давать в суде показания на собственную жену. Наверное, подобное чувство и называется «сплотиться под угрозой внешнего врага». Я его в теории знал, но никогда прежде не испытывал. Это очень неприятное чувство, отнимающее собственную индивидуальную волю у человека.
Но зато я теперь знаю, что это такое, и могу представить себе, что испытали миллионы украинцев, узнавшие о российском вторжении на свою землю. Ведь это куда как более серьезная угроза, чем расплывчатые слова Обамы. И страна большая, близкая, страшная в своей непредсказуемости, да и тоже, кстати, ядерная держава. А «сплотиться под угрозой внешнего врага» разобщенной, расколотой, растерявшейся после бегства Президента Украине – это ровно то, что ей сейчас необходимо. Да-да, это именно то, что нужно! После заявления об армейской операции в их стране большинство украинцев как будто протрезвели, взялись за ум и перестали рассуждать о расколе страны. Харьков и Донецк прекратили свой сепаратизм. Да и Крым еще, может, получится отстоять, если вести себя умно и хладнокровно.
Так что, как это не парадоксально, но благодаря именно Путину, новая власть в Киеве легитимизируется в глазах большинства украинского населения, а Украина, кажется, остается единой страной.
5. «Большая Советская Энциклопедия»
Меня всю жизнь с Украиной связывает очень многое – летние тихие украинские речки моего безмятежного детства, бурная крымская молодость, мой дедушка родился в Одессе, есть родственники в Донецке, год жизни я провел в Черниговской области на съемках, Киев – один из любимейших городов, в котором я бывал десятки раз. А на Западной Украине никогда не был, но, хорошо себе представляя историю Великой Отечественной Войны, относился всегда настороженно. Полицаи, расстрелы евреев, Киевский Бабий Яр, карательные отряды Дирлевангера, Хатынь, убийство генерала Ватутина, послевоенные многолетние зверства. Тепла не было.
Один только раз я проезжал на машине через этот край – Марко ехал из Москвы в Белград каким-то кружным путем, а я с ним. Марко любил маленькие тропки, поэтому границу между белорусским Полесьем и украинкой Волынью мы пересекали в каком-то очень странном глухом лесном местечке. Шел проливной и промозглый январский дождь. Очереди на границе не было – тут почти никто не проезжает. Нашу машину подошел проверять украинский пограничник. Что-то спросил по-украински о цели нашей поездки, я что-то весело ответил, но он хмуро повторил по-украински свой вопрос. Это было непривычно грубо. Сколько раз, уже раз сто, наверное, я пересекал эту границу и на поезде, и на автомобиле, но чтобы со мной отказывались говорить на русском языке – такого никогда еще не было! «Добро пожаловать на Западную Украину» - сказал я сам себе. «Так вот они какие вблизи». И я с интересом и все более возрастающей ненавистью принялся разлядывать своего «полицая». На две головы выше меня, крепкий, стройный, с красивыми и правильными чертами лица – очень народными, но при этом не нашими, а какими-то иными, как будто старинными – такой настоящий витязь Киевской Руси. Сравнение с всадником усугублял армейский брезентовый плащ, тяжелый от дождя, и торчащее из под его полы вооружение – то ли палица, то ли берданка. Пока мы шли к машине, пока открывали багажник, я все вспоминал черные формы полицаев – похожи. Под его командами на украинском языке я начал доставать сумки с вещами и ставить их в лужи. Наличие детей в машине его тоже не смутило. Что-то он прочитал в моих глазах, из-за чего почему-то решил к нам придраться. И что с ним делать, если найдет к чему? Неужели такой возьмет взятку? Это же не комичный пузатый мент-хохол, а настоящий серьезный идейный противник.
Больше всего мы переживали за три ящика с Большой Советской Энциклопедией, которую перевозили в Белград по просьбе отца Марко – он пользовался ей много лет, и заменять ее интернетом считал неправильным. Но мы не знали, что нам скажут про десятки черных томов на тех четырех границах разных стран, что нам предстояло пересечь. А этот западенец вот-вот ее обнаружит! Что же делать? Покопавшись в детских вещах, он и вправду замечает первый ящик с Энциклопедией. Просит открыть. Вытаскивает наугад один из синих томов. Молча листает. Долго. Минуты две. Закрывает. Задумчиво проводит пальцем по корешкам соседних томов. Поднимает глаза, и глядя прямо мне в лицо на чистом русском языке произносит – «Хорошее издание. Советское еще. Эх, умели же тогда книги издавать. Проезжайте. Счастливого пути!»
И вот этот человек, имени которого я не знаю, всего за несколько минут перевернул мое многолетнее представление о своем народе. Мы катили по Западной Украине, и мне было страшно стыдно и радостно. Стыдно за то, что так нелепо и так легко можно испытывать ненависть не просто к человеку, а к целому народу. А радость от того, что простое человеческое слово обладает силой давать нам надежду и любовь.
Сергей Павловский, 7 марта 2014