Базель.
Переправа
/ На съемках 2007 года /
В Европе поражает плотность антропогенности на квадратный метр. Если сравнить два вида из окна самолета – над Шереметьево и над Цюрихом, то уже оттуда заметно, что везде кто-нибудь живет, пашет, едет, сажает цветы. Вблизи это заметно сильнее. При этом во всей Швейцарии живет народу меньше, чем в Москве. Как объяснить этот парадокс, я не знаю.
Базель – город на Рейне на границе Франции и Германии. Люди говорят по-немецки, с вкраплениями французских слов. Английский знают все. Не знали два человека – турок, у которого мы пытались купить пиво после 23.00 (после этого времени купить больше негде) и венгр из массовки, но он вообще был не силен головой. Ну а поскольку коверкают его также, как мы, то все всех понимали. Рабочими на площадке у нас были 4 русских парня, которых швейцарские продюсеры выписали из Германии – там они живут, потому что дешевле, а работают в Швейцарии. От дома до работы 15 минут. Ребята в начале 90-х уехали как немцы Поволжья. Один таксист очень жаловался мне на количество приезжих. Я говорю – да что Вы, у вас тут ни негров, ни арабов! Правда, говорит, но много албанцев, югославов и индусов.
Все ездят на трамваях (по 3-4 вагона, скоростных и страшно удобных, билетов никто не проверяет) или на велосипедах (отдельные дорожки на проезжей части), поэтому пробок нет. Мы сначала ездили на такси, но потом оказалось, что пешком быстрее. Городок-то маленький, типа Щорса.
Народ провинциальный, наивный и диковатый. Как снимают кино, увидели впервые в жизни. На каждой съемке – огромная толпа зевак. В Москве никто и головы не повернет. Один из таких мне очень понравился, позвали его сниматься. Типичный немец. Потом оказалось – студент Базельского университета, филфак, 2 недели тому назад начал учить русский.
Люди соображают хорошо, все приветливы и любознательны. Никакой чопорности. Ночью заблудились, так таксисты на заправке впятером сбежались показывать дорогу. Был и таксист, который бил кулаком в потолок, как в «Брате-2».
Свою старину блюдут, но не очень сильно. Много всякой ерунды построено в самом центре, снимать прошлый век сложно. Что за умник воткнул в город этот «Газпром» - непонятно
Набережную было не снять.
В Синагоге в ящичке у каждого еврея свои вещи (все места пронумерованы). Тора 1911 года издания, Санкт-Петербург. То есть ровно год действия нашего фильма. И это не музей, а живая книга, который пользуются люди. Не понял только, почему у них на семисвечнике 9 свечей, а в звезде над алтарем 8 лучей, а не шесть.
Ратуши да колокольни - ничего особенного, но вот Рейн произвел наверное самое сильное впечатление. Абсолютно живая река. Течение – как в Карелии на перекате, но при этом мощная полноводная река. Я такого не видел. На фотографиях течения незаметно, но даже стоять в рост невозможно, не говоря «плыть». На Рейне провели целый день, снимая переправу
Паромщик снимался (махал веслом, как гондольер), а я вместо него рулил настоящим рулем, но когда появлялась баржа, он бросал игрушки и отнимал у меня руль. Мужик потрясающий – двадцать лет перевозит людей с одного берега Рейна на другой.
Спокойный, размеренный, мудрый. С одной стороны напомнил мне Гессевского Васудеву, а с другой абсолютно современный – ловкий, веселый, озорной. То есть Васудева не с гравюры, а парень из наших дней – такой вот Дональд Шимода, но не на биплане, а на лодке. Когда съемка кончилась, я не мог оторваться и еще часа два перевозил с Жаком пассажиров. Они говорили «данке» или «шпашыбо». А я лежал на носу и слушал Реку.
Так что если когда-нибудь придется эмигрировать, я знаю, чем бы хотел там заниматься. Все остальное слишком скучно
