*  *  * 

Когда взрезает острый скальпель
Брюшную полость юной дамы.
Что проглотила сто иголок,
Не вынеся любовной драмы,

Не знаешь, плакать иль смеяться,
От чувства странного дрожа:
Так человеческий желудок
Похож на мокрого ежа.

Когда вскрываешь черепную
Коробку юнкера, который.
Бордель впервые посетив,
Суд над собой исполнил скорый,

Найдешь средь каши омертвелой
То, что искал. Чудесный вид:
Свинца кусочек в надбугорье,
Как жемчуг, матово блестит.

Гораций

          * * *

Внезапно качнулись гардины --
Сквозь сон зашептала парча,
На старом бюро без причины
Взяла и погасла свеча.

Какие-то струны задело
Перстами грозовых теней.
Неужто Она разглядела
Мерцанье лампады моей?

Ужель наконец-то стихает
Болезненных грез круговерть
И жизнь, как свечу, задувает
Дыханием девственным Смерть?

Не та, о которой мы пишем,
Едва научась рифмовать, --
Иная, которою дышим,
Когда уже нечем дышать!

Гдлевский

Остров смерти 

Шумит океан широкий,
Синеют высокие волны
Меж ними остров одинокий,
Весь призраками полный.

Одни лежат на песке,
И по ним ползают крабы.
Другие гуляют в тоске,
Свое мясо сыскать дабы.

Но мяса нет на костях,
Остались одни скелеты.
Внушает ужас и страх
Картина жуткая эта.

Я ночью спать не могу,
И днем я стучу зубами.
На дальнем том берегу.
Хочу быть, призраки, с вами.

Будем вместе гулять, как бывало.
Скалить мертвые рты свои
И на зубчатые скалы
Заманивать корабли.

Савелий Акимович Папушин