Третий Майский

Маша Молодцова
Леша Титов
Артем Уткин
Света Збойкова
+ Маша
Нина Федорова
Евгений Юнгельсон
Илья Левин
Михаил Бейлин
Аня Хорошкина
Юра Суворов
Сергей Павловский

В начале был хаос и отсутствие каких-либо желаний
Но, чем холоднее и мокрее делалась весенняя погода, чем сложнее делался способ доставки на место в праздничные дни и чем меньше народу оставалось среди «точно-идущих», тем все больше хотелось пойти самому.

А началось все просто – 21 апреля я привез по Вовиной просьбе на Бродвей все карты, которые у меня были – Тверскую, Тульскую и Рязанскую. Маша, как именинница, выбирала. Выбирала она очень просто – открыла первую попавшуюся карту на произвольной странице, в глаза ей бросился город Суворов. «Идем сюда!».

Дальнейший маршрут определялся тем же способом – все по очереди разглядывали страницу карты и искали на ней имена знакомых людей -
Михайловка, Юрово, Володино, Иваново, Кащеево, Аннино, Марьино, Белев, Титово, Уткино, Павловское, Торопово, Монастырский, Елизаветинка, Ильинское, Самойлово, Вороново, Бушовка, Константиновка, Игнатовское, Королевка, Сомово, Егорьево, Волково, Татьево, Варваренки, Михнево
И конечно же – Танино. А рядом Ханино. Из-за этих двух деревень, мы едва не остались без карты вообще – потому что Миша принялся их искать, а голова у всех итак шла кругом от организационных проблем - так карта Тульской области осталась у Вовы, а ночью в сети мне удалось найти только схему покрытия МТС.

30 апреля

Киевский вокзал. Час дня. Нас восемь. Палаток четыре. Еды – человек на 15 на 4 дня. Сигарет на двое суток. Алкоголя на одну ночь. И один так и не распустившийся желтый тюльпан.

Электричка Москва-Калуга. Три часа. Тамбур. Обнинский Леннон. Почти Рязанский Цой, только тот автостопщик, а этот байкер и повеселее. ICQ 11121413. Фраза, которой он сразил нас наповал – из Пелевинского «Чапаева» –
Если бы Стикс тек в России, он бы зимой замерзал
Дома я нашел исходник текста -

Только у нашего Орфея-Пифагора 25 января были не коньки, а лыжи. Остальное верно

В Калуге нам как-то сразу повезло – водитель Газели, к которому мы обратились с вопросом, как пройти туда-то и туда-то, взял и отвез нас прямо в Перемышль.
Пересекаем Оку. Река, которая неумолимо тянет к себе последние два-три года. Тучи рассеиваются. Весна.

Часа два пути. До Ильинского. По карте покрытия МТС. Очень удобно – в эту сторону больше ловится, на карте больше желтенького. А здесь нет. Ага, все верно. Проходим «Дворики». Набираем воды из шланга.
«У попа была пятерка, он ее помыл». Бейлин злится.

Доходим до Моста Встреч. Вовы еще нет. Ищем стоянку. Юра с Мишей по левому берегу Жиздры, мы с Машей по правому. Выходим на связь с Москвой и друг с другом. Совместный поиск стоянки по сотовому сильно упрощает жизнь и экономит время.

Разлив. Шириной в полкилометра. Мост через Жиздру напоминает Чонгарский перешеек. Волнорезы, запах моря. Почти Сиваш. Кругом вода.

- Кукушка, кукушка! Сколько мне жить осталось?
- ку!
- А почему так ма-?..
жи, Здра

У них стоянка без «коровы каки», зато мы с Машей находим дом, где повесился Есенин.

Лагерь. Темнеет. Сосновый лес. Ужин. Гречка в кипящую воду. Не из-за личной привязанности к чужим правилам, а так уже, по привычке скорее. Костер. Вермут и пылающий линкор. Ждем тех, кто к нам завтра приедет.
«Утик посинел, распух и мешал Свете ходить»

Братья-близнецы Коша и Хеша собираются кататься на лыжах.
«Нет, Коган, ты все время отстаешь на два пи!»
Джексон в ударе -
«Юра! Дай мне адрес Шахи, я обязательно ей напишу. Начну так:
"Здравствуй, Шаха!
Я уже много лет звоню тебе, но вот решил написать.."»

Звезды. Падают.
В полтретьего идем на мост. Сквозь елки, по каким-то грядкам, Маша с Ниной с размаху втыкаются носом в проволочный забор, а Юра практикует Кастанедовский Бег Силы босиком в темноте и на мост выходит раньше, чем все мы с фонарем.

МОСТ. Бесконечно длинный. Туман. В 30 шагах ничего не видно. На небе звезды. Вокруг вообще ничего. Кто был - знает, а кто не видел – тому не рассказать. Мост на Другую Сторону. По такому же, наверное, уходил в небытие Дон Хуан.

Таким было 31 апреля этого года.

1 мая

С утра благополучно приехало подкрепление, и мы двинулись дальше. По пути зашли в Тульскую область за Портвейном-2000. Все село Песочинское вылезло поглазеть на нас. Настоящий Первомай в деревне. Праздник у всех на лицах.

«В Персии такие ж точно куры.
Как у нас в соломенной Рязани»

А из окон ария Черничера –
«за но-очь с тобо-ой»

Советчики на каждом шагу. Каждый считает своим долгом предупредить, что Козельск – это ровно в обратную сторону. А про соседнюю деревню Гранный Холм, Граненки, которая и нужна нам, слышал только каждый третий, но даже 90-летняя бабуля, к которой нас отвели, честно призналась, что никогда там не была и дороги туда не знает. Может быть, туляки и калужане вообще друг друга недолюбливают?

Выходим из села по азимуту. Через час решаем вставать на берегу лесного ручья, чтобы хоть один раз приготовить супчик не в темноте. Из трех групп разведки выигрывает группа Юры Суворова – стоянка на высоком берегу, а не в болоте, много места + Омега. Кастанеда не пропал даром, а если ему еще и Фен-Шуй изучить, то о стоянках можно больше не беспокоиться.

После ужина наконец ливануло. Конкретно. Я даже соглашаюсь не бредовую Мишину идею расставить еврейскую палатку, которую мы носим про запас, под тентом и сложить в нее рюкзаки. Для надежности. Дуги ломаются.

Пьянка случилась именно из-за дождя. Когда холодно и мокро, всем хочется быть вместе. 12 человек стоя вокруг костра. Кто мы? Впервые среди нас нет ни одного ученика 43 школы!

3 G|P + 3 G|L + 5 G|N + девочка Маша, которая первый раз в походе. Но учится быстро и уже через час сажает в контакт кого-то из профессионалов.

«Вы любите женщин, а я просто здесь фонариком свечу»
Тит на раздаче, как в лучших домах Филадельфии.

На небе опять звезды.
Каждому свои.

2 мая

Спали после вчерашнего долго. Даже вечные дежурные, и те встали около 11 только.

Но сегодня самый сложный день, поэтому сворачиваемся и выходим.
Солнце, красота. Лесная дорога, просека, лужи. Лес высокий и сухой, это не Петушки, но воды все равно достаточно.
И еще одно различие – основными животными Второго Майского похода были змеи. Ужи, гадюки и еще кто-то полосатый (Ваня знает). В Летней Тарусе были Индийские Коровы. А основными животными этого похода, в изобилии встречающимися на каждой стоянке, стали Божьи Коровки. Ладно днем, но когда ночью по тебе кто-то ползет – за воротником, под рубашкой, в штанах! Все же теперь боятся клещей.

Вроде как идем по азимуту, но уже скорее по интуиции. Потому как речек пересекаем вдвое больше, чем есть на карте. На речках привалы.

Странное это время – начало мая. Ни снега, ни зелени вокруг нет, и весна от осени отличается только высотой неба, яркостью солнца и выражением лиц окружающих. Смотрим на Утика – нет, не посинел. И даже не распух.

«Вы не ждите – я не опух еще, и не надейтесь – не распухну»
«Не распухнем, мой друг, никогда»

Местами еще лежит талый снег. Миша играет в Гендальфа и ломится с палкой поперек всех луж в турботах. Тит, наоборот, надел кеды, и ему уже тоже все равно.

Чем ближе мы к Козельску, тем все громче звучит в голове песня БГ про Бурлака.
«Ох, Козельское зелье!
Живая Вода!
Отпустите мне кровь, голубые снега!

Как мирила нас Зима железом и льдом,
Замирила, а сама обернулась Весной
Как пойдет таить снег, ох, что будем потом,
А как тронется лед, ох, что будет со мной!»

Именно в этот момент, я понял, что пора отбросить сомнения и записывать Четвертую Весеннюю Фиоленту. Ключевая песня есть.

«Отпусти мне грехи» – «Помяни мои грехи»

Привал на вырубке. Сигареты на исходе. Обычного NZ нет.

Черная дорога. Желтая дорога. Деревенька. Гранный Холм. Магазин по пятницам. Привал на солнце и вода из колодца. Дальше обещают асфальт.

Идем. Хоть сегодня прошли уже гораздо больше, чем вчера, а до Сосенок еще 12 км., но идти надо по любому. Причем быстро, чтобы успеть в гастроном.

Нехватка сигарет толкает Мишу на отчаянные действия –
«Давай я тебе стишки про Таню сочиню. По сигарете за штуку.»
Договорились. «Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». «Поэт должен быть голодным.» На ходу, под рюкзаком, записывая приходящее в голову на обратной стороне карты нашего маршрута. Первые три МБ разминался привычными древнегреческими штампами, но потом сам увлекся и уже бесплатно написал своего Пилата. Я параллельно занимался каким-то странным АкроАлкоголем, но так и остался лишь на уровне разминки. (см. Приложение. Там же и та, АкроПроза, в которую мы ударились после стихов.)

Семь часов. В Сосенки входили под дождем. Сложно поверить, что сюда, куда мы так долго добирались через поля и леса, можно доехать на автобусе от Юго-Западной два раза в сутки.
- Да вы куда?
- А откуда?
- А вот мы-ы на байдарках по Жиздре!
- А я на Эльбрусе был. Сплю – подо мной облака
- Да мы в вашем возрасте от Перемышля до Козельска за два часа доходили!
- Ты здесь главный? Вон там, за углом – гостиница. Что значит «зачем»?! Ты же за них отвечаешь – ну вот и идите – там гостиница, поспите хоть нормально.

В московской области такого и близко не бывает. Здесь же, в Калужской к нам все без исключения относились по-настоящему тепло, с участием. И если я был груб не только со своими, но и с аборигенами, то это исключительно моя вина. Недаром Бейлин назвал этот поход человеконенавистническим.

Проходим Сосенки по главной улице – Первомайской. (к ралости МБ. см. приложение). У гастронома дождь кончается, РАДУГА. Уходим в лес по грунтовке на запад. Юра-геомант находит заименскую стоянку. ВСЕМ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ! Правда, воду на этот раз приходится брать из лужи. Не из тех котловин, что во Втором Майском, а из самой натуральной лужи на дороге. Но поскольку готовим опять в темноте, то это почти никого не смущает.

«Туалетный утенок,
Антисептик духовный..»

- Через пять минут костер погаснет, а дров больше нет
- Пойдем, я посвечу, а вы попилите
- Здорово придумала – она будет светить, а мы пилить!
- Да ты не понял – я вам посвечу
- А, ну это совсем другое дело. Согласен

«Крымский Вермут» становится культовым напитком похода. Особенно после того, как выясняется, что «Крымский» он оттого, что изготовлен в городе Крымск, Краснодарский край.
Виртуальная эпоха.

Контакт по нарастающей:
На Д - "это не слово из двух букв?" (D4)
На А - "это не волосатый Суворов?" (Артишоки)
Апогей – яростная схватка и четвертной контакт на П - "это не древняя Рыба-Философ?" (Платан).
Торжественная часть, по сути, завершилась на этой мажорной ноте, а сам вечер уже кулуарно перетек в утро.

3 мая

Потому вставали долго. Незаметно уехала Аня, оставив нам расписание на SMS и палатку.

В 15-20 ушел, чтобы ненароком не придушить кого-нибудь.
В 15-55 собрались, наконец, все.

Через час мы вышли на перевал, и перед нами открылся потрясающий вид на залитую солнцем долину Реки Жиздры. Где-то там слева, за рекой славный город Козельск, который хан Батый не мог взять семь недель, а где-то там справа одно из самых святых мест России – Оптина Пустынь.

Еще через час мы у ее ворот. Колокольный звон.

Два майских похода. 2002 и 2003. Там – полуразрушенный Лесной Храм, здесь – известнейший монастырь, отреставрированный и сияющий.
В том году мне не хватило слов, но на помощь пришла Песня БГ. Теперь не будет и этого – пусть кто-нибудь другой опишет Увиденное. Я оставлю место.

Лагерь разбили между Монастырем и Городом. Почти у дороги. Но быстро стемнело и это стало неважно. Только огни на том берегу.
Последний ужин – традиционное дерьмецо. И, как водится, основной кайф получаешь от самого процесса приготовления.

Фонарик наконец закончился. Мы долго старались!

«Утик пухнет по весне, словно почки у березы
трам-пам-пам
Солнце в четвертый раз небо в красный красит, ну а мы не спим»

Четыре ночи – рекорд. Столько мы еще нигде не ходили!

4 мая

Последний день был уныл и дождлив.
И это правильно. Таким и должен быть последний день.
Зато предыдущие три нам светило солнце! А в Москве, говорят, так и не было весны. Значит, нам повезло.

Все мокрое. И уже не имеет значения. Мост, город Козельск, автостанция. «Нашли где переодеваться!» До автобуса еще полтора часа – идем гулять. Грязные, мокрые, пропахшие костром, небритые, но страшно довольные – на кого мы больше походили – на паломников или бомжей? В Москве бы нас, наверное, забрали, чтобы это выяснить, но здесь мы были свои. С одним паспортом на троих.

Не взирая на мелкий дождь, холод и общую усталость, было удивительно хорошо, как бывает после важного дела, которое удалось. А потом мы нашли Крымский Вермут. Я глотнул этого «Козельского зелья», «Живой воды», и ко мне вернулись все – Элвис Пресли, покемоны..

чужая ночь
возвела мосты
между тобой и мной
ветром пепельным
развеяло
синеву над Невой.
мне этот май
шестнадцатый
не пережить.
стремлюсь к тебе
своей печальной немотой
боясь любить.
чужая ночь
развела мосты

Второй. 14 на Крупской. 11 мая

Третий. Салют. 9 мая

Четвертый. ДР Вари. 17 мая