Биография Покемона
(31.04.02 – 15.08.02)
I
Петушки. Появление.
Таня пришла, потому что я ее ждал. Маловерам всегда необходимо воплощение в теле. Как и апостолу Фоме, мне нужно было своим руками потрогать, чтобы удостовериться – она есть, oнa je, she is, elle est, sie ist, ella es, ella e, hon år, sa asti, ta shi, kanojo desu…
Непросветленному человеку нужен для восприятия зрительный образ. Таня же являлась мне во сне в виде надписи, продолбленной в скале, или сорока воткнутых в землю деревянных дощечек, то в еще более абстрактных видах. А мне нужно было что-то осязаемое и наяву. Она пришла. Но кто мог предположить, что воплощение будет таким?!
30 апреля. Майский поход. Курский вокзал. Кока-кола. Зачем тебе эта баба? Свернул? Засовывай. Электричка Москва-Петушки. По всем пунктам, кроме Есино. Тамбур. Очаково. Смех. Кацва на стене. Сосны за окном. Контролеры. Продавцы сосалок. Продавцы ирисок. Продавцы носков second-hand. Продавцы резиновых изделий. Продавцы резиновых игрушек. Продавщица резиновых игрушек. Резиновые игрушки. Синяя, Красная, Желтая. Стоп! Сколько? Тридцать четыре. Зачем тебе? Вовке подари, он любит! Ого! Забавный. Надувай! Тяжело. По очереди. Уф-ф… Давайте чего-нибудь напишем! Ручка есть? Держи. Кацву? Надоело. А что? Таня!
Кто обратил внимание на женщину с огромными сумками? Кто разглядел в целом ворохе гуманоидов ее, единственную? Кто надувал ее, желтенькую? Кто писал? А главное - кто тогда первый сказал Таня?! История умалчивает. И нет никакой нужды знать это, потому что это совершенно неважно. Кто помнит имена акушеров, когда строят мавзолеи?
Петушки. Всем лежать полчаса! Пиво. Кагор. Шахозвон. Карта. А этого…эту, в руках что ли нести? Привяжи к рюкзаку. Как? Ну смотри. Хвост вот сюда, за ремешок. Все, держится! Вперед, убогие! Рельсы. Шпалы. Заборы. Царица небесная! сколько же заборов понастроили в Петушках? Девочки, нам куда? Хи-хи. Поворот. Асфальт. Асфальт. Поворот. Река. Клязьма. Узелки. Кулинария. Дальше. Поле. Дуга. Земфира. Контакт. Древко. Гидра. Это не тот, кто убил? На “Д”. Михалыч, ты крут. Раз ручеек. Два ручеек. Где третий? Ти-и-ит! Где ворота? Ах, тяжко. Уже? Под рюкзак и пососали! Болота. Разведка. Ура! Все. Прямо на дороге? Да. Палатки. Костер. Узелки. Гречку? Да, в воде варить. А где еще? Нина! То есть.. Прости. Руби-руби. Какой дождь? Борщ нажористый. Разве холодно? Чей фонарь! Кому тортик? Нет. Таких анекдотов мы не рассказываем. Где шампанское? Первый костер сезона.
31 апреля 2002 года.
Была без пяти минут полночь, когда мы с Мишей вышли из огненного кольца. Молодая сосна. У корней мы. В ветвях они. Два символа. Золотой Телец и Черный Червонец. Желтое и Черное. Телец и Червонец. Тело и Червь. Жизнь и Смерть.
Бьет полночь. Мы чокаемся. Наступает ночь, которой нет в человеческом календаре. Ночь рождения Гаутамы Будды. Ночь, когда Жизнь и Смерть, как две птицы, сидят на одном дереве и, глядя на резвящихся у огня, кидают жребий.
Так появилась Жи-жи - воплощенная Таня. Она пришла вместе со своей противоположностью. Забавная детская игрушка и лукавый суккуб с магическими зелеными глазами. Два символа основных понятий человечества.
Теперь-то каждому понятно значение той майской ночи, но тогда никто из очевидцев Чуда не осознал всей важности происходящего. Мы с Мишей ждали давно, поэтому сумели тогда почувствовать, что что-то огромное, дикое, мощное врывается в нас потоком, переворачивая всю прожитую жизнь. Что именно –мы еще до конца не понимали. Но Ритуал Перехода совершили безупречно - провели черту под мостом Настоящего и, обменявшись талисманами Прошлого, вместе встретили рассвет Грядущего.
Подъем, лохи! Где мой ботинок? Какое солнышко! Сколько дерьма. Сколько мы вчера выпили? Нет, Бейлин еще дрыхнет. Вано! Доброе утро. Всю ночь о Мандельштамах трепались. Что варить? Бочкарев! Иду по улице с довольной рожей? Весь кагор выжрали, сволочи. Подъем!! Иди-иди, вари свой геркулес. Где мой второй ботинок? Нин-на-голов-ва-бол-лит. Как спалось? Отлично. Кому холодно? Ваня всех согрел. Каша готова! Бейлину в манку изюму побольше! Отвали. Ага, и кетчупу. Да разбудите же его! О-о-х-х. Допивай свой несладкий чай. Вазелин? Нет, гуталин! Во дела. Собираемся. Кто сегодня вяжет узелки? Пустые бутылки тоже уносим? Дайте человеку пряник, жмоты. Смотрите, она еще и пищит!
Когда Тани не стало, когда от нее остались только сбивчивые воспоминания, да несколько фотографий, я думал, что никогда больше не услышу ее голоса… Какова же была моя радость, когда я наткнулся на пожелтевшую от времени фотографию Сони и Тани. При монтаже мне не важен звук, поэтому я уже забыл, о чем в этот момент говорят на пленке, но раз Соня сжимает Покемону хвост, значит он пищит! Где же это место? Да, вот оно! Точно.
Немного конечно. Если бы я тогда знал, что она так скоро уйдет от меня, я бы записал ее одну на всю кассету. Если бы я только знал. Если бы знал…
Фотографии Покемона и Роковой женщины
Смешно слушать, какие же в том походе мы были наивные, какую чушь говорили. "Бойся Таню". Ну да что мы тогда о ней знали? Ничего еще толком не знали.
II
Крым. Приручение.
После окончания похода игрушка, привязанная к рюкзаку, так и осталась у меня - все так стремительно разбежались и заболели, что сплавить ее никому не получилось. А просто взять и выкинуть после того, что было, рука уже не поднималась. Да, Жи-жи стала для нас с Мишей интересным символом, о ней можно было долго и красочно говорить, используя ее образ в наших литературно-религиозных диспутах, но жить с Таней в одной комнате, видеть ее перед собой каждую минуту и при любом настроении терпеть ее – это было что-то совсем другое, и этого я не умел. Поэтому поселил ее на подоконнике, прикрыв шторой. Май, июнь и начало июля Таня томилась в Москве, глядя сквозь пыльное стекло на унылое буйство нашего северного лета.
А потом был Крым.
В день перед самым отлетом, покрутившись по магазинам и рынкам, поменяв термостат и тосол, мы с Ваней зашли ко мне забрать последние вещи, так как ночевал я у него. Когда плывешь в байдарке, не можешь позволить себе вещей больше, чем вмещают ее трюмы, поэтому, отправляясь первый раз в жизни в далекое автомобильное путешествие, мы с лихвой компенсировали прошлые ущемления.
Зачем нам ящик Балтики? В Крыму что, пива нет? Нет. Ну, тебе видней. А зачем тебе теннисные ракетки, ты разве умеешь играть? Нет, а ты? И я нет. Вот и научимся. А вот нафига тебе ласты?. Плавать. Да? Детская забава. У меня еще двуручный воздушный змей из Америки, с инструкцией на CD. Бери конечно! Что же там делать без CD? И маску! И суворовские матрасы! И суворовский котелок из Рязани – традиция! И четыре спальника – будем спать широко, по-суворовски. Бинокль! Будем на корабли смотреть. И кассет. Побольше! Три килограмма хватит? Топор. Зачем топор? Чтоб был. Мало ли – волков отогнать, машину починить, а вдруг там дрова будут? У нас примус и 10 литров бензина. Еще мы обязательно возьмем чемодан. Зачем? Ну так положено – ездить на юг с чемоданом. Да тебе что – рюкзака мало?! Но мы же не в поход, а на курорт едем – должна же быть хоть какая-то разница! ОК. И воланчики? Чего? Да, и дротики еще. Точно – дротики, у меня дома как раз круг для них есть. Большой? Очень. Ничего, в машину все влезет. Слушай, а как бы мы вчетвером ехали? Не знаю. Тут и третий-то уже не влезет. А давай… Что? Давай Таню с собой возьмем. Давай!
Так мы вдвоем и переходили Ленинский проспект – летние, курортные, в шортах и гавайских рубашках на босу ногу, неся чемодан, теннисные ракетки и веселого желтенького зверька в корзинке из-под фруктов. Уже смеркалось, накрапывал теплый дождик. Машина была припаркована у отделения Сбербанка, где я больше месяца тщетно пытался оплатить свой доступ в интернет. Дверь Сберкассы имела дурацкую привычку всегда захлопываться ровно перед носом. Но все! Больше никаких интернетов. Окидываю прощальным взглядом скрытый мокрой листвою скверик и поворачиваю ключ зажигания. Раздается веселый писк. Машина трогается. Поворачиваю голову – это Ваня дернул Таню на хвост. Вперед! В неизвестное.
Мы не пожалели о том, что взяли Покемона с собой! Из всех крымских впечатлений – моря, скал, крабов, кораблей, древних преданий и колючей ежевики, самым ярким, все же, осталось общение с Таней. Оно началось уже в дороге. Пока я, вцепившись в руль, отмерял километры, обгоняя трактора на российской территории и занимаясь благотворительностью на украинской, Ваня балдел от скуки и жары. Мы ехали только по указателям. У нас не было даже карты, по которой можно было бы отслеживать наше продвижение. Поэтому единственным занятием для Вани, кроме смены кассеты раз в полтора часа, было общение с Покемоном. Сначала он просто дергал ее за хвост, потом поместил корзинку по центру за передними сиденьями так, чтобы Таня могла смотреть вперед, и ей было бы нескучно. На второй день, когда машина мчалась по бескрайней украинской степи в 40-градусную жару, мозги начали плавиться. Я имел стимул заставлять себя удерживаться в здравом уме, так как вел машину. У Вани же такого стимула не было. В тот момент я бы вряд ли захотел поменяться с ним местами. Полностью отдав всего себя дороге, я больше не мог поддерживать диалог, и Ваня первый начал разговаривать с Таней. Потом уже, в самом Крыму, мы делали это оба.
Я уже говорил, что именно Ваня первый поведал мне это знание. Теперь он учил меня общаться с Таней. Не так, как привык это делать я - с помощью двусмысленных писем, возвышенных стихов, чужих песен и красочных клипов, а напрямую. Не как с символом в ветвях дерева, а как с живым человеком, который находится рядом.
Втроем было веселее. Пару раз мы брали ее с собой на море, и она вместе с нами качалась на волнах. Плавать и петь Таня умела, но вот летать категорически отказывалась. Большую часть времени она проводила в Биваке, довольно уверенно справляясь с ролью хозяйки. Солнце было ей вредно – от жары она страшно толстела, а когда по ночам остывала и худела, воздуха в ней оставалось уже меньше. Мы закрывали вход картонкой и уходили на море, зная, что она будет честно нас ждать и охранять те несметные сокровища, которые я уже перечислял.
Больше на море мы ее не брали, но Покемону все же удалось поплавать еще раз. Когда на Сухой Балке, “где татары сено сушили” прошел единственный (по уверениям соседа) за все лето ливень, крыша не выдержала натиска. Вернувшись домой, мы обнаружили, что промокло еще далеко не все. То есть спальники, книжки, макароны и три килограмма кассет плавали, конечно, в луже, но все самое ценное – канистра с бензином, ящик “Балтики” и Ванины ласты, которыми мы каждый вечер убивали одну и ту же сколопендру, не пострадали. Вода не могла просочиться сквозь бетонный пол и стекла посередине в большую лужу, в которой, гордо подняв голову, и плавала наша Таня.
Однажды неподалеку произошла жуткая история. Баскервильский злодей набросился на соседскую кошку и разорвал ее в клочья. Выбежавший с топором в руках Берримор опоздал. У кошки осталось два котенка – серенького Виктор забрал домой в Севастополь, а рыженькую Алиску оставил нам. Так у Тани в Крыму появилась подруга. Нас стало четверо. Правда, после того, как Алиса порвала когтями суворовский надувной матрас, Ваня начал бояться оставлять с ней Покемона наедине. Опасения были излишними – Алиса, в отличие от хозяйки Тани, не любила сидеть дома и целыми днями шлялась по окрестностям. Что спасало не только Покемона, но один раз спасло и саму кошку, когда Баскервилец Ден ворвался в наше отсутствие в Бивак и в поисках мяса устроил там погром. Да и потом, я тогда не верил, что с Таней вообще может что-то случиться..
Еще в дороге Ваня купил себе книжечку с кроссвордами. Устав их разгадывать он принялся читать фразы известных людей, напечатанные там вперемешку и безо всякой логики. Одна из тех фраз была следующей –
“Только люди со слабой волей становятся игрушками в чужих руках”
Н.К.Крупская
Да, было над чем задуматься. Насколько сильна воля нашей подруги? С одной стороны, Таня была бесстрашным Покемоном, прошедшим с нами дремучие леса и широкие степи, не боявшимся ни нас, ни когтей Алиски, ни Дена, ни даже когда мы от нечего делать начинали швырять дротики в потолок, и они падали вниз совершенно непредсказуемо. А с другой стороны – я не припомню за ней ни одного самостоятельного поступка или слова, которое бы она произнесла сама, без того, чтобы кто-то из нас дернул ее за рыжий хвост. Но я не берусь судить, мы слишком мало были знакомы. О чем можно сказать за 3.5 месяца совместной жизни, большую часть которой нас разделяла оконная штора?
Так мы и жили. Пинали настырную Алиску, лезущую за обедом на стол, а ночью в спальник, гладили меланхоличную Таню, никогда ничего не делающую первой. По ночам пили вчетвером массандровский “Ай-Серез” и инкерманский Кагор. А потом так и засыпали – с Алисой в ногах и Таней в головах. Алиса спала то на мне, то на Ване, Таня же всегда ровно по центру.
В день отъезда мы сняли их вместе, но эта фотография, как и многие другие, пропала. Осталась только эта – Таня в своей корзинке на окне Бивака.
Мы же русские, Танька!
Когда в Москве в конце лета, съехавшись со всех сторон света, мы встретились, наконец, с Юрой и Зайцем, нам было много чего рассказать друг другу. Сидя в высокой желтеющей траве на обочине Севастопольского проспекта, мы наперебой кричали – Карелия, Соловки, Крым; стрингера, раствор, крабы; туристы, монахи, хохлы. Мы с Ваней показывали крымские фотки. Когда очередь дошла до этой, Заяц сказал, внимательно присматриваясь, – “Да. Где-то я уже эту желтую свинью видел”.
Я сначала страшно оскорбился, но потом ничего, привык. Люди и покемоны такие разные! То, что для нас оскорбление и позор – для них комплимент и великое достижение. И наоборот. Приручить покемона очень сложно. Можно выучить все его повадки, безусловные рефлексы и аппетиты, но покемоны слишком недоверчивые существа. Будучи по своей природе дичью, они принимают всех людей за охотников. Конечно нет ничего невозможного, ведь Маленькому Принцу это удалось. Но я не смог. Таня покинула наш мир раньше, чем я успел ее приручить.
III
Таруса. Гибель.
Вани в Тарусе не было. Миша, Вова и Нина присутствовали только при Появлении, а остальные видели Покемона вообще впервые. Но он был так мил и забавен, что потребовалось совсем немного времени, чтобы все привыкли к Тане и полюбили ее.
Снова Курский вокзал. Тамбурные разляляйки. Давай поспорим на 100 рублей, что ты родился не в 85 году! Отмененные электрички. Угнанная газель. Указатель на Симферополь в кустах крапивы. Не звоните Шахе из трансформаторной будки! Пыльная дорога. Козье молоко. Пешком по шпалам. Мокро и радостно. Повсюду царила дичь.
Первая ночь в березовой роще. Миша взял свою Роковую Женщину Coca-Cola-lights. У меня Таня. Мы их снова посадили на одну ветку. Тогда была сосна, теперь – молодая береза. Женщина за это время заметно поистерлась. Таня была все также свежа. Они появились на свет в один день, но какие разные судьбы, какие разные дороги они прошли! Ночью начался ливень и сильный ветер. Женщину сдувало, и мы прижали ее рогатиной к стволу.
Ах! Дичь! Не загораживайте мне Машу. Палатка в неевклидовой геометрии. Человек без полного среднего поставить ее не может! Это она? Супер-сердобольная Фефочка! Ты знал, ты знал. Два ночи. Три. Да вы будете когда-нибудь спать? Нет, мы – малолетки. Мы не спим. Ну и ладно. Нет, это палатка для взрослых. Не бубните! А давай, пока никого нет, спрячем Таню? Не надо. Он не поймет такой шутки.
Сырым утром следующего дня Маша варила кашу, молодая корова из проходящего стада пыталась сжевать Роковую Женщину (и успела-таки отхватить край ее обнаженного локтя), а я раздавал всем участникам утренние коаны из Ваниных “Пословиц караимского народа”.
“Ахи” закончились, остались только “Охи”.
Приход – радость, Уход – обычай.
Распалилось сердце - потерял голову, успокоился – а головы уже нет.
Потом мы долго брели вдоль Оки, играя в Контакт, оттачивая в нем новые слова, привезенные из Крыма – Тотем, Фетиш, Сублимация, Квинтэссенция.
Воды! Речка со смешным названием Скнижка. Бревно? Нет, мостик. Осторожно - змеи. Ока. Рыбаки. Сейчас мы их распугаем вместе с рыбой. А завтра опять сюда придут коровы? Рубите этот отстой! Нет, уж лучше я его попилю. Гречку? Да, в воде варить. А где еще? Нина! То есть Маша. В холодной? Нет, давай теперь в горячей, что ли. Проверим одну гипотезу. Стол. Отвертка из водки с Zuko? А я не отравлюсь? Что-то тошнит меня от вашей Кока-Колы.. Шарады. Суворовский тост. Про то место. Чего загадывать? Его итак все знают. Не пей вина, Гертруда. Дважды. Дважды не пей. И пива тоже не пей, слышишь! Please не бросайте Trash в Closet – Really очень трудно вынимать! WWW. Браво, Катя! Пронырливый как кто? Как Коростель, невежа! А давайте в мафию.. Ну давайте. Только кроме Катани, Доктора и Маньяка-одиночки пусть будет еще Дама легкого поведения! Это зачем? Надо. Все закрыли глаза. Пиф! Паф! Оп-па! Ну вот, опять проститутку первой убили! Раздавай. Ты ведущий, ты и раздавай. Комиссар Катани. Катани. КаТани. К.Тани.
Не я придумал. Это была первая ласточка последующего коллективного помешательства. Еще один неосознанный шаг на пути к основанию нашего Клуба Сумасшедших.
Third Day. Индийские коровы. Выход к парому. Парома нет. Форсирование Оки без парома. Старинный русский город Таруса. ВЕРБЛЮД! Тебе плохо? Спорим на 50$! А что? А как? А почему? А зачем? А давайте сфотографируемся. Ах, Алиса! Какая встреча. Нет, зачем нам столько шоколада. Нет, мы же не пьем водку. Но ведь “Сергей”! Я не пью. Ну и что, что “Сергей”? Не Таня же.
Верблюды, змеи, давняя мечта переплыть Оку вплавь, покупки, контакты – все это занимало и отвлекало. Я почти забыл о Тане. Она снова перемещалась не по-курортному в корзине, а по-походному, прикрученной хвостом к лямкам рюкзака. Слева. Хвост за лето отощал. Я уже говорил, что все любили играть с малышкой. Но игры 15-17 летних зачастую бывают достаточно грубыми. Кто-то загнал ее внутренности из тела в хвост, так что Таня не могла ровно стоять и постоянно заваливалась на спину. Мы вроде сумели ее вылечить, но хвост и правда отощал. Так что теперь она болталась на лямке рюкзака почти головой вниз.
Я так подробно об этом пишу… Потому что… С одной стороны мне теперь неловко, что я почти забыл о Тане в ее последние часы. А с другой… Мне так не хочется писать дальше… Все, все что угодно! Пытаюсь ухватиться за ту подробность, за эту, описать то, это, третье, десятое. Только бы не говорить о том, что случилось в тот день…
Но надо продолжать.
15 августа 2002 года.
Выйдя из Тарусы, мы пересекли шоссе, поле и вошли в темный и густой еловый бор. Без дороги, без тропинки. Я вел всех напрямик к речке. Тонкие еловые ветки - не те, что с хвоей (те высоко), а голые и острые царапали руки, плечи, рюкзаки. “Береги Таню!” – крикнул мне Миша. “Ничего, она привычная” – ответил я. “Ты должен помнить о ней. Ты ведь не один. Вас теперь двое.” О, проклятая склонность к рефлексии! Миша был тогда сто раз прав. А я задумался над его словами вместо того, чтобы просто отвязать Таню и понести ее на руках. Я не сделал этого, считая ее бессмертной.. И нет мне оправдания.
Дойдя до крутого обрыва, спуститься с которого в рюкзаках было немыслимо, мы оставили всех отдыхать, а сами, сбросив рюкзаки, пошли на разведку. Нашли удобный спуск и переправу. “Самое время перейти эту реку вброд”.
Я не знаю – когда и как это произошло. Я не знаю! Может, еще до этого, в лесу, пока шли, а может когда скинул рюкзак на землю. Я не знаю. Но когда мы вернулись из разведки и сели покурить, я посмотрел на Покемона… Он был мертв. Пуст. Как тряпка, как лопнувший воздушный шарик… Слабая надежда – "может нет, может это чья-то идиотская шутка – они выпустили воздух пока я ходил" ? Я обвел всех взглядом – нет, все громко разговаривали, смеялись, курили, никто не смотрел на нас. Они еще ничего не знали. Я бросился к маленькой, отвязал хвост, взял на руки, стал осматривать – да! Точно! Небольшая дырочка слева на спине. Теперь все. Как? Все уже перестали болтать и с удивлением и страхом смотрели на нас. “Что с ней?!” Я не мог отвечать на вопросы, не мог думать. Все остановилось. Ответ пришел сам. Из самой первой песни.
Мне жаль, но она умерла.
Все были ошеломлены, подавлены, растеряны. Но я уже собрался с силами, скомандовал подъем, и мы двинулись к переправе. Босиком через речку. (Стикс?) Место для лагеря, палатки, дрова, костер. Обычные будничные дела.
В полночь, когда костер разгорелся достаточно ярко, и все собрались для траурной церемонии, тело Покемона, увитое венками из белых цветов, было предано огню.
“Что там у вас?”-“Литр водки из Тарусы – “Сергей” Ты же не..”-“Давайте!”. Залпом из горла весь остаток, не чувствуя вкуса, не чувствуя запаха, не чувствуя больше ничего. Все. Она сгорела. Без остатка. Кто там написал первую песню – “Крематорий”? Вот так название...
Вокруг меня чужие люди,
У них совсем другая игра.
И мне жаль, что она умерла…
Чужие люди? Нет, не чужие. Вокруг были друзья. Они поддержали меня в трудную минуту, они разделили мою боль. Она стала общей болью. Ни один не усомнился, не обратил все в шутку. Это был по-настоящему общий траур. Спасибо всем за это.
Миша встал, отошел, потом вернулся со своей Роковой Женщиной в руках. “Ну, раз так…” И возложил ее на тот же погребальный костер. Они пришли к нам одновременно, пусть одновременно и уйдут.
Это был Поступок, Прямое Действие. Миша нашел самое верное в тот момент решение. Его жест вывел нас из ступора. Он вновь предал происходящему символический смысл, уменьшая тем самым боль. Ведь человеческая боль – это характеристика тела и души, а главным обезболивающим служит интеллект и его порождения – слова, фразы, мысли, символы.
Мы говорили долго. Горячо. Страстно. О жизни и смерти. О невозможности одного без другого. О круговороте Сансары. Та ночь в мае, и эта – в августе. А между ними – целая жизнь! Но Таня не умерла, она с нами, она внутри нас. Погибло только ее воплощение - Покемон. Но рано или поздно это должно было случиться. Его срок вышел. Но это значит, что теперь родится что-то новое, обязательно родится что-то новое! Таня явится в новом теле. Водка – смерть. Кагор – жизнь. Давай выпьем еще Кагора!
Жизнь. Смерть. Явится… Если быть честным, предельно и до конца честным – мы просто постепенно все больше и больше напивались. Символизм, конечно, лечит сердечные раны, но алкоголь лечит их куда как эффективнее! Под конец мне удалось впасть в полное беспамятство, забыться и уснуть.
Именно в ту ночь и родился Фетиш.
Тани больше нет рядом. Ее нельзя потрогать.
Я сам знаю, что реальное не заменишь виртуальным, живое мертвым, мягкое и теплое плоским и грубым, но пусть наш Fetish Club, посвященный Тане, станет новым воплощением Покемона, о котором мы говорили в последнюю ночь.
И мне хочется верить, что этот сайт поможет всем людям и покемонам понять друг друга.
