АНДРЕЙ ЯКОВЛЕВ

18.01.1979 – 24.06.2006

 

 

 

 

 

 

 

 

 

А Яковлев… Вот это драма! 
Как ни старался я, не вышло эпиграммы.
Характер, вишь, хороший у него.
Нет эпиграммы только для него…

 

Когда я решился написать об Андрее Яковлеве, то вдруг обнаружил, что это не такая простая задача, как казалось на первый взгляд. Вроде бы что сложного - написать несколько строк о человеке, которого знал лично? Но именно поэтому хочется написать как можно больше, чтобы не упустить ничего из того, что сохранила память. Чтобы как можно более чётким и живым стал его образ, и чтобы те, кто тоже знал его, непременно захотели бы добавить что-то от себя. Потому что, пока мы помним, живы не только те, кого мы помним. Живы мы.

 

Едва ли я бы осмелился выбрать в качестве эпиграфа собственные корявые строки более чем двадцатилетней давности, если бы они реально не иллюстрировали отношение к Андрею. И думаю, не только моё. Характер у него, действительно, был именно хорошим. Хорошим и ровным. В восьмом классе мы с подачи Ольги Евгеньевны Потаповой начали одаривать одноклассников и учителей, включая саму Ольгу Евгеньевну, «дерзкими эпиграммами». Я тоже прошелся по некоторым одноклассникам и, когда дошла очередь до Андрея, понял, что про него написать толком ничего не получается. Зацепиться не за что. Пришлось «для галочки» отделаться вышеприведёнными строками.

 

Ровность его характера вызывала такое же ровное и в чём-то почтительное отношение с нашей стороны. По именам в нашем классе - я имею в виду, конечно, мужскую часть - друг к другу почти никто не обращался. В ходу были разнообразнейшие прозвища самого различного происхождения. Так вот Андрей был одним из тех, у кого прозвище было производным от имени – Дрон. Это о многом говорит. Дроном он для нас и остался навсегда. 

 

Положа руку на сердце, нужно сказать, что не только характер формировал уважительное отношение к Андрею. Дело в том, что мало того, что он не был хлюпиком, он еще и всерьёз занимался восточными единоборствами. Разумеется, проверять на себе уровень его искусства не хотелось. Впрочем, за всё время нашего общения я не помню ни одного случая, чтобы он применил силу, а тем более, свои навыки в единоборствах.

 

Первое воспоминание об Андрее связано ещё с вечерней гуманитарной школой, которая началась осенью 1991 года. Весёлый паренёк, с оригинальной стрижкой, с которым мы несколько раз шли после занятий к метро, появился и в первый учебный день в только что набранном восьмом гуманитарном, что меня обрадовало. Значит, и ему тогда удалось проскочить через «Белого гуся». Так назывался рассказ, сочинение по которому составляло вступительный экзамен по русскому языку и литературе. Конан-варвар, всяческие древние мифы и легенды, Высоцкий и Тальков в плеере – всё это дополняло образ Андрея того времени.

 

Обосновался он на первой парте, да так и просидел за ней до конца своей учёбы в Гимназии в 1995 году. Для того, чтобы в полной мере понять, что это означало, достаточно сказать, что вторым обитателем этой парты был никто иной, как Илья (ныне - Илья Михайлович) Литкенс, уже тогда активно примерявший роль неформального, да и формального, лидера. Первая парта, «передний край»! Нужно было обладать недюжинной отвагой, чтобы сидеть там, когда Леонид Александрович Кацва в начале урока начинал пробегать в журнале строки с фамилиями. У Андрея она, видимо, была.

 

Вероятно, именно это качество позволяло ему не бояться неопределенности, давало решимость заниматься серьёзными вещами, стремление к которым начало у него проявляться намного раньше всех нас. В серьёзности он был первым. Она была везде: и в разговорах, и поведении, и в стиле одежды. 

 

Ещё во время учёбы он говорил о создании бизнеса, высказывал, пусть по-детски, но бизнес-идеи. Время показало, что это были не просто детские увлечения. Мысли о создании чего-то своего были с ним до конца. Этот шаг он сделать не успел, но очень хотел. Уже после гибели Андрея на его мобильный телефон продолжали поступать звонки от контрагентов. Я не был его коллегой или партнером по бизнесу. Но то, что я о нём знаю, даёт основания считать, что он относился как раз к тому типу людей, которые способны решать проблемы, могут организовать что-то серьёзное, не прячась за чужие спины, не боясь взять на себя ответственность, а потом – отвечать за свои поступки.

 

Другим решительным шагом Андрей нас удивил. Окончив 10-й класс, он ушёл из Гимназии, закончил 11-й класс экстерном и уже в том же году поступил в Международную академию бизнеса и управления. Для чего это было сделано, я точно не знаю и могу только догадываться. Как бы то ни было, это был пусть для нас и необъяснимый, но отважный поступок. 

 

Он был первым из нас, кто женился. В январе 2001 года. Тогда Андрею только-только исполнилось 22 года. Мы в то время даже подумать не могли о таком серьёзном шаге. Уже через год у него родилась чудесная дочь Даша. Нет необходимости говорить, что и здесь Андрей был первым.

 

Наверно, все эти шаги Андрею удавалось сделать не только потому, что он был серьезным человеком. Огромное значение для него имела семья, её поддержка. Семья и родительская, и та, которую он создал. Он вообще был человеком, для которого семейные ценности занимали одно из главных мест в жизни. Отец Борис Васильевич, мама Ангелина Ивановна, брат Ваня, жена Саша и дочка Даша – были теми, без кого его просто трудно было представить.

 

Впрочем, серьёзность серьёзностью, но и с чувством юмора у него тоже было всё в порядке. Повеселиться и пошутить в его обществе не было проблемой. Да и сам он любил повеселиться. Например, на одном из школьных КВН-ов Андрей вместе с одноклассницами вышел на сцену в юбке, с накрашенными губами, и в таком амплуа веселил народ. Рассказать анекдот, устроить розыгрыш - всё это было в порядке вещей.

 

Он умел ко всему подключаться, пусть не достигая каких-то особых вершин, но неизменно добиваясь признания. Так было во всём. Нельзя сказать, чтобы он был лучшим знатоком профильных предметов, литературы и истории, в классе. Но речи о том, чтобы он был в числе неуспевающих, никогда не шло. Он не писал сборников талантливых стихов, но одно его «Я шёл по лесу бабьим летом…», наверно, вспомнят многие из одноклассников. Он не стремился добиться чьего-то расположения, но когда Илья Литкенс в начале нашей совместной учёбы присваивал всем, кого считал достойным этого, прозвища – фамилии прусских генералов, Андрей стал Цитеном (были, разумеется, ещё Зейдлиц, Веделль и др.). Он не славился блестящими актёрскими способностями, но играл в спектакле «Последняя любовь Робин Гуда» как-никак главную роль. Он вместе со всеми сломя голову под вопль «Все за Литкенсом!» бежал на перемене на площадку между корпусами, чтобы несколько минут поиграть в квадрат. Вместе со всеми делил «новые земли» в наших военно-стратегических играх, любил поиграть и в компьютерные игры… King’s Bounty, Golden Axe. Это было ещё в те времена, когда компьютеры были редкостью и хранились за «семью печатями» в 26-м кабинете, а раз в неделю по средам, записавшись в заветную тетрадочку, можно было поиграть в компьютерные игры, которые в остальное время были под строжайшим запретом.

 

Меня самого с Андреем «роднило» то, что мы единственные в классе жили в Московской области, чем я сам необыкновенно гордился. Интересно, что для меня он часто становился «неожиданным единомышленником». Так я его называю потому, что он совершенно неожиданно оказывался рядом и без всякой предварительной договоренности поддерживал какие-нибудь мои начинания, когда это было нужно. Неважно, что это было: полушутливый диалог про контрабандистов на уроке немецкого языка, торт «Прага», купленный на четверых в кулинарии ЦДТ и съеденный на ходу, дегустация перцовки или разглядывание бескрайних железнодорожных путей на станции Бологое во время поездки в Санкт-Петербург, когда все уже спали. Конечно, нельзя сказать, что всё всегда было идеально. Были и какие-то кратковременные ссоры, но они как-то быстро и безболезненно забывались. Иногда Андрей полушутя-полусерьезно обещал чем-нибудь ударить меня, когда я в очередной раз декламировал уже набившие оскомину строки «Жил-был Дрон один крутой. / Ел он мясо с ветчиной, / Но без хлеба между ними…». 

 

У него была удивительная особенность - не пропадать. Иной раз, когда в жизни человека происходят серьёзные изменения: он меняет место учёбы, работы, женится, он просто понемногу исчезает из жизни тех, с кем он общался раньше. Но вот у Андрея получалось не стирать из жизни тех, с кем он был связан раньше, тех, кого уважал и ценил. В 11-м классе, который мы заканчивали без него, он навещал нас, рассказывал, как у него идут дела. Более того, он, уже будучи студентом, пожелал принять участие в нашем выпускном вечере, потому что у него выпускного не было. И его свадьба, пусть и не пышная, но весёлая, на которой его отец Борис Васильевич, балагур и военный музыкант, лично заботился о том, чтобы рюмки не пустовали, а потом играл на рояле «С чего начинается Родина», не прошла без нас. Появлялся Андрей и на днях рождения и других встречах, а за несколько дней до смерти пришёл в Гимназию на встречу выпускников, посвящённую десятилетию выпуска. 24 июня 2006 года, накануне самой годовщины выпуска, Андрей и его дочь Даша утонули в Твери, куда семья Андрея поехала на несколько дней отдохнуть.

 

Как это ни удивительно, даже после смерти он «продолжает» собирать нас, потому что каждый год в печальную дату его родители всегда зовут нас к себе, чтобы вместе вспомнить Андрея. Не хочется говорить о том, что мы будем помнить его вечно, потому что обещать нужно только то, что действительно можешь сделать, но хочется, чтобы это, на самом деле было так. 

Вечная ему память!

 

 

Антон Лысков, выпуск 1996 года

 

СТРАНИЦА ПАМЯТИ ВЫПУСКНИКОВ 1543