Галина Петровна Лазаренко, 
13.01.1941 - 15.02.2011
учительница литературы в нашей школе в 1981-1995 гг.

  

ВИДЕОЗАПИСИ С ГАЛИНОЙ ПЕТРОВНОЙ

 

СОРОК ДНЕЙ

/Вечер памяти на сороковой день после смерти. 
Друзья, коллеги, ученики разных школ вспоминают о Галину Петровну/

 

ВЫПУСКНОЙ 1995 года

   

/Фрагменты Выпускного, Последнего звонка и Творческого зачета гуманитариев XX параллели - 
последнего выпуска Галины Петровны/

 

УРОК ЛИТЕРАТУРЫ 1993 ГОДА (9"Г")

 /Яна Шахназарова, Аркадий Замосковный, Ольга Гелунова, Игорь Розанов и другие/

 

 

УРОК ЛИТЕРАТУРЫ 1993 ГОДА (11"А")

 /Алексей Одинцов (на 13 и на 24 минуте), Максим Галкин (на 2-ой и на 27-ой) и другие/

 

 

ФОТОГРАФИИ С ГАЛИНОЙ ПЕТРОВНОЙ

   

 

 

ВОСПОМИНАНИЯ О ГАЛИНЕ ПЕТРОВНЕ

2018

ЯНА ШАХНАЗАРОВА, XX параллель

Снова и снова вспоминается школа, наш класс и наш главный учитель – Галина Петровна Лазаренко. Наша Гапа. Наш классный руководитель и преподаватель русского языка и литературы. К ней относились по-разному. Но те, кто смог ее понять, очень ее любили. Своих детей у нее не было, но каждый из нас был ее ребенком. И она вкладывала в нас невероятно много - просто не все могли это взять. У нее был непростой характер, и те, кто не смог с ним встретиться, покидали наш гуманитарный класс, к концу школы нас осталось всего 13 человек. Но те, кто дошли до конца, получили бесценный подарок. 

Она привила всем нам невероятную любовь к русскому языку и литературе. Научила нас литературоведческому анализу и редактированию. Она ставила с нами спектакли (Про Цветаеву, про Владимира Даля, по творчеству Шекспира и Пушкина), возила в поездки по литературным местам, летом мы ездили к ней на дачу - в деревню под Костромой. У нас был день класса - 19 октября, в день рождения Царскосельского Лицея, и мы в лучших традициях литературных салонов писали друг другу пожелания в альбомы. У нас постоянно были открытые уроки, нас все время снимали, Гапа читала лекции для учителей из других школ, приглашала их на наши уроки, регулярно выпускала методички по литературе и книги по творчеству того или писателя или поэта.
И Гапа, наверное, первая заговорила в нашей жизни о Боге. У нас в классе был большой стенд с образами, на котором красовалась надпись «И было в начале слово. И слово было от Бога». В 8-м классе она даже ввела у нас уроки «Закон Божий», и приглашала Отца Афанасия знакомить нас с Евангелием. Это, конечно, вызывало шутки и непринятие как многих учеников, так и учительского состава, но Гапе было все равно - она всегда делала то, что считала нужным. И сейчас я понимаю, что, по-большому счету, нас, еще подростков, она учила мыслить другими масштабами. Масштабами духа и души.

Она была удивительным человеком. Иногда урок вдруг незапланированно становился монологом Гапы на ту или иную тему. Она могла вдруг вдохновиться прозвучавшей мыслью или образом, и говорила, говорила… Сейчас бы я назвала это сатсангом (духовной беседой). Мы, конечно, не всегда ее понимали, и частенько посмеивались над ней, но все равно очень ее уважали и любили.
Я помню, когда в 9-м классе надолго угодила в больницу с аппендицитом, она писала мне туда письма. А после выхода мама решила поблагодарить ребят за то, что меня так часто навещали и поддерживали, пока я там валялась, и постучавшись во время урока литературы, занесла в класс свежеиспеченный пирог, завернутый в белый узелок. В некотором роде урок был сорван. Нет, не мамой. Мама пришла и ушла. А этот символ белого узелка вдохновил Гапу на монолог о тех, кто приносил в белых узелках передачи заключенным - жертвам сталинских репрессий.

И даже после того, как Гапа выпустила нас, наша дружба не закончилась. Мы часто ездили к ней в гости - да и не одни мы - у нее постоянно «паслись» ее ученики. И мы собирались за столом, накрытым скатертью с вышитыми фамилиями ее выпускников. Мы никогда не уходили без подарка - она дарила нам сувениры из своих многочисленных поездок (которые она называла паломничествами по литературным местам) или свои новые книги, которые всегда подписывала. И всегда там были слова "С любовью". В ней ее было очень много. Ее хватало на всех нас. В мой последний визит к ней домой она подарила мне свою фотографию. На ней она была даже моложе, чем мы ее знали. Такая Галочка Лазаренко. Немного кокетливая, с озорными огоньками в глазах.

После того, как она нас выпустила, она ушла из школы. Какое-то время преподавала в другой школе, читала лекции, а потом вышла на пенсию. Много времени проводила в деревне под Костромой, писала книги, давала домашние уроки. А потом тяжело заболела. Ее болезнь стала нашим общим делом - ей занимались выпускники разных поколений. Каждый помогал, чем мог. Все время кто-то звонил, приходил, интересовался здоровьем, докладывал последние новости от врачей, занимался ее анализами и врачами. Она говорила, что когда поправится, мы обязательно отметим ее 70-летний юбилей. Она хотела назвать его Праздник Счастья. Она правда так чувствовала. Но сил на юбилей уже не было. Она лежала в больнице и ушла через месяц после юбилея.

«Праздник счастья» прошел как Вечер Памяти. В том самом ресторане «Князь Одоевский», в котором она хотела его провести. А спустя какое-то время после похорон мы собрались учениками нескольких поколений в нашем родном 31-м кабинете - мы смотрели на нее с экрана, где она вела для нас свой последний урок… На ее памятнике ученики решили выгравировать надпись из стихов ее любимого Некрасова: «Учитель! перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени!»

Кстати, однажды Гапа встала на колени передо мной. Чем-то она меня обидела, и я заплакала. И она встала на колени и попросила прощения. Тогда уж на колени упала и я - бросилась ее поднимать:) В итоге мы обнимались и плакали вместе:)

Помню, что спустя несколько дней после смерти, она приснилась мне в родном 31-м. Мы были с ней там вдвоем. И я сначала очень удивилась, а потом поняла, что она просто хотела мне сказать, что никуда не ушла, и есть пространство, в котором она всегда будет с нами.

 

P.S. Я, кстати, иногда ловила себя на мысли, что я провожу в своих монологах поток, который хочет услышать Гапа. Помню, как-то она спрашивала нас, почему варенье из вишни варят в мае в "Капитанской дочке", когда урожая в мае еще нет? Мы, если честно, не знали. Она сердилась, говорила, что Пушкин это сделал специально - хитрые детали "исторической метели". А потом Марина Анисимова нашла цитату, в которой говорилось, что варенье варили вовсе не в мае, а осенью, и зачитала ее. Но Гапа нисколько не смутилась! И все равно подвела к тому выводу, который она хотела, чтобы мы сделали. Да, ей было интересно чужое мнение, но она не всегда с ним соглашалась. Я верю, что ей с высоты ее роста и опыта было все-таки виднее, чем нам. 

Я благодарна за все. Она научила меня мыслить масштабами целого произведения, видеть структуру, пласты, уровни текста. Мне интересно, какой бы были ее последние монологи. Перед смертью она обожала лекции Михаила Казиника, все время нам его цитировала. Уже не помню как и когда я оказалась на лекции Казиника и после мероприятия подошла к нему и рассказала про Гапу и попросила его подписать для нее открытку, которую отнесла на кладбище. По-моему, на ней было написано "Галина, смерти нет"... Гапа вообще была очень влюбчивая в творческих людей. По-хорошему увлекалась тем или иным гением, порой наделяла его качествами, которыми он не обладал. Но она видела их в лучшем свете. Как и нас, наверное, тоже. Она всегда пыталась вложить в нас то, что было в ней самой.

 

 

2011

МАКСИМ ТРОИЦКИЙ, IX параллель

Галина Петровна Лазаренко. Она значила очень много для всей нашей параллели, вне зависимости от успеваемости, предпочтений, и уже тогда не вполне одинаковых жизненных приоритетов. По другому вряд ли могло случиться - слишком живой интеллект, слишком большое сердце, и невероятное кипение жизненной энергии. Наша классная руководительница присутствовала в самых разных уголках жизни своей малолетней паствы. Уроки русского и литературы, удивительные походы, школьные спектакли, классные часы, внеклассные занятия. Так было в школе, зачастую так случалось и после. Мы вышли из 43-ей, мы двинулись дальше, Гапа всегда оставалась с нами. Помнится, перед моим призывом на Черноморский флот она объявила: "Ты там конечно начнешь ругаться матом. Так вот найди время перечитать "Севастопольские рассказы". А как ты хотел? Негатив нужно уметь компенсировать. Если доберемся до твоей службы, изволь изложить наизусть, как со сцены". Ну куда тут было деваться? До рассказов дело не дошло, но почему-то хорошо шла "Анна Каренина". Загадка, право. Впрочем, это всего лишь эпизод. Ведь последний пушкинский урок мы получили всего несколько лет назад. В знакомом 31-ом кабинете, сидючи рядышком с издавна знакомыми и привычными соседями по партам. Разве что помещались за этими партами мы уже не с той легкостью, что когда-то. Уроков больше не будет, не будет и визитов 13-го января очередного года по случаю дня рождения в с детства знакомую квартиру на Ленинском. 1983-2011.
За такое сочинение как это, больше "трех с минусом" я бы не получил. Но что-то не выбраться пока из сумбура. Вчера кто-то пил горячительные напитки, кто-то медитировал, но все вспоминали. Встреч больше не будет, но остаются символизм серебряного века, магия Пушкина, безбрежности родной речи, воды Лагидзе, набережная Куры, влажность среднерусских лесных полян, затаенная дрожь на сцене, уверенность в том, что бояться некого и нечего, оно того не стоит, можно уважать, нужно верить. Скриншоты детства, вплавленные в самое тебя. Теперь уже навсегда.
Нам сейчас плохо, пусть ей, там, будет очень хорошо.

 

ЯНА ШАХНАЗАРОВА, XX параллель

Звонок Наташи Виноградовой с известием о смерти Галины Петровны застал меня по пути в аэропорт.

Когда человек уходит, всегда остается ощущение, что ты чего-то не додал, не успел, не сделал... вот и я так хотела успеть к ней перед отъездом, и не успела А сейчас даже на похороны не попаду, вернусь в Москву 24-го, к 9 дням.

С другой стороны, когда я была в больнице две недели назад, я увидела совсем другую Гапу, и не уверена, что я хотела бы запомнить ее в еще более гаснущем состоянии...

Пусть лучше она останется в памяти такой, какой я ее увидела перед Новым Годом, еще до больницы - она читала мне лекцию про Михаила Козинника и говорила: "Лечите меня, Яночка, лечите...я вам еще так много хочу рассказать".

И говорила, что когда поправится, мы обязательно отметим ее 70-летний юбилей. Она хотела назвать его Праздник Счастья. Она правда так чувствовала. Потому что в последние месяцы болезни она была окружена любовью, вниманием и заботой своих учеников нескольких поколений. Пока я была у нее дома в тот вечер, телефон ни на минуту не замолкал - все время кто-то звонил, интересовался здоровьем, докладывал последние новости от врачей.

Каждый раз, когда я у нее бывала, она мне что-то дарила: сувениры, которые она привозила из путешествий или покупала специально к моему приходу, книги (свои или любимых авторов), которые всегда подписывала. И всегда там были слова "С любовью". В ней ее было очень много. Ее хватало на всех нас. В тот визит она подарила мне свою фотографию. На ней она даже моложе, чем мы ее знали. Такая Галочка Лазаренко. Немного кокетливая, с озорными огоньками в глазах.

В последний раз, когда я был у нее в больнице, я сказала ей: "Представьте, что вся наша любовь большим ярким лучом направлена на Вас и помогает Вам выздороветь".

Я знаю, что этот луч она чувствует и видит и сейчас.
Я знаю, что светлый луч или светлый след она о себе оставила.

Светлая память Галине Петровне.
Попрощайтесь с ней за меня, пожалуйста.
Я очень ее любила.

 

КИРИЛЛ ПОСТОУТЕНКО, IX параллель

Как любой многогранный человек, Гапа учила разных людей разным вещам. Меня она учила нонконформизму – иногда с ней невозможно было не спорить, но одновременно с этим спор был возможени и даже предполагался. (Я пришел в 43-ю школу из тихой заводи, в которой учителя говорили вещи значительно более спорные, но о том, чтобы с ними спорить и речи не было). Другой абсолютной новостью для меня было то, что можно было наплевать на канон, если он был составлен нечестными людьми, и постараться формировать свою систему ценностей более индивидуально. Когда я в Америке узнал, что на гуманитарных курсах учебники запрещены, и каждый преподаватель делает свой учебник для каждого курса, я понял, насколько Гапа со своим запретом приносить в школу учебник литературы была дальше и выше своего времени. В школьные годы Гапина четкая позиция по самым разным вопросам казалась мне просто успешной формой борьбы с советской действительностью. Сейчас я понимаю, что недооценил это свойство ее характера – оно важно не только для борьбы с конкретным злом в конкретное время, но и просто для того, чтобы делать что-то полезное, неважно где, просто, как говорил Вольтер, «возделывать свой сад», не рассчитывая на постоянное одобрение. Я думаю, что Гапин сад, несмотря на неблагоприятные условия, цветет и будет цвести, в то время как у многих либеральных и лично мне более близких и приятных учителей все давно заросло сорняками.

 

КАТЯ РАКША, IX параллель

Гапа, кувшин и я
Не помню где – точно помню в музее – мы с Гапой оказались возле кувшина.
Тебе нравится? – наклонившись почти в ухо спросила Гапа.
Да. – ответила я.
Тебе он действительно нравится? – спросила Гапа и начала рассказывать что-то о собственном мнении и восприятии..
Не знаю. – то ли подумала, то ли ответила я.

С формой там что-то не так было - …
Гапа научила меня доверять себе.

Спасибо

Р.S. Кувшин был кривой…Глаз резал или притягивал?

 

ЛЮБА БУЛКИНА, IX параллель

Галина Петровна верила в нашу уникальность. Она была уверена, что мы - одаренные, бесконечно талантливые, даже гениальные люди. И мы ей верили. И когда окружающий мир начинал сомневаться в нашей гениальности - мы продолжали верить Гапе. И может быть поэтому у всех все получилось. Спасибо! Низкий поклон и светлая память!

 

НАТАЛЬЯ МАКАРОВА, XVIII параллель

Я знала, что она умирает, и знала, как ей тяжело. Но все равно верила в чудо... В конце октября я была у нее в больнице, мы с ней планировали, как я приеду к ней на юбилей. Последний раз мы говорили с ней 10 января, я звонила ей из Цюриха, и мы очень долго болтали. Мне писала ее выпускница, писала до конца, замечательная Света Радкевич из ее первого выпуска, сообщала новости из больницы. Удивительно, как ГП смогла объединить совершенно незнакомых людей, объединила своей любовью к ней.
Она была мне очень близким человеком, конечно Учителем с большой буквы. Она поверила в меня когда-то, научила думать и рассуждать. Помню, когда перешла в 6-м классе в 43 школу, я ужасно страдала на уроках литературы, совершенно не успевая за темпом урока, я могла только записывать, отвечать просто не успевала. В моей старой школе нас не учили обсуждать, высказывать свое мнение, мне пришлось этому учиться. Она давала каждому шанс.
ГП была очень принципиальна и большой максималист, что ей очень мешало в жизни. При этом с ней можно было спорить. Помню, я написала сочинение по Екатерине Измайловой, где оправдывала ее. Получила назад сочинение, оценка стояла пятерка, а внизу было сочинение Галины Петровны на 5 страниц с объяснениями, почему я все-таки не права. Всю себя она отдавала своей профессии, такую преданность нечасто встретишь в наши дни.
Наши бесконечные походы, спектакли. Она все успевала, сама все организовывала, в те трудные 90-е умудрялась нас возить по России за какие-то копейки, сама читала лекции в городах, чтобы мы могли там бесплатно ночевать. Моя мама всегда удивлялась, что ГП собирала всегда с родителей так мало денег на поездки, и еще в конце умудрялась что-то возвращать.
Я любила ее и как человека, и как друга. Почти родственника. Да, именно родственника, потому что родственников мы любим, несмотря на какие-то разногласия, разность взглядов и т.д. Я ее чувствовала, я знала, что она очень цельный и очень хороший человек. Она была настоящая женшина, прекрасная, очень гостеприимная хозяйка. С тонкой душевной организацией, с огромной потребностью любить и быть любимой. Я всегда спрашивала ее совета, она умела выслушать и понять. Она всегда повторяла мне: "Главное, Наташенька, это любить и быть любимой".
Я не смогу сегодня с ней проститься, просто не успеваю прилететь....
Дорогая моя Галина Петровна, вы будете всегда в моем сердце.

 

ВЛАДИМИР ЛОМАКИН, XVIII параллель

Когда мой одноклассник Алексей Одинцов сообщил мне о том, что Галина Петровна умерла, в буквальном смысле слова земля начала уходить из под ног.
Для меня она была и останется настоящим Учителем. Бескомпромиссный борец с подлостью и несправедливостью Галина Петровна стала примером во всём, нравственным ориентиром. Я всегда благодарю Бога, что на моем пути встретился такой человек. Таких людей очень немного, но на них наша земля держится.
Вечная Память.

 

АЛЕКСАНДР ПИЩАЛЬНИКОВ, IX параллель

Сижу ранним утром, прокручиваю раз за разом эти пять с половиной минут видео. Такая узнаваемая, давняя школьная Гапа - с горящими глазами, полностью погружённая в процесс. Так знакомо, так памятно, хотя с моего последнего урока литературы прошло уже 27 лет.

Вдруг осознал, что смотрю это видео не просто на девятый день, но и ровно, час в час, через девять дней. Утром, в пять...
Вижу на экране полную жизни, увлечённую Галину Петровну: уроки, спектакли, выпускной...
И тут же вспоминаю, как в декабре мы с одноклассницей Катей отвозили её ранним утром на машине в больницу. В больницу, где ей предстояло провести последние два месяца жизни. В свою так тщательно, с вниманием к деталям обустроенную квартиру, где мы, её ученики, встречались на протяжении четверти века дважды в год, 1 сентября и 13 января, вернуться Галине Петровне было уже не суждено. Мы этого ещё не знали, когда ранним утром везли её на машине по тихим московским утренним сумеркам, по Третьему кольцу в Боткинскую.
...Пробок не было и мы приехали в больницу слишком рано: приём начинался в десять, надо было ждать полтора часа. В приёмном покое не было ни стульев, ни, тем более, коек, а Галина Петровна была очень слаба. Катя пошла караулить врачей, а я остался с Галиной Петровной в машине. Я сидел спереди, она дремала, сидя на заднем сидении. Желая отвлечься от грустных мыслей, я пытался читать книжку про незавидную судьбу советского литературного критика в поздние сталинские годы. Галина Петровна время от времени просыпалась, спрашивала, чем я занят, и засыпала снова. Когда-то давно я подарил ей книгу о Марине Цветаевой авторства жены этого критика, от которой она была в восторге, но сейчас она была слишком слаба, чтобы поддерживать разговор.
А и сам проглядывал страницы по диагонали, не будучи в силах как следует сосредоточиться, и всё время оглядывался на заднее сиденье, где спала, уткнувшись в ворот пальто, совершенно непривычная Гапа: слабенькая и какая-то уменьшившаяся.
И я вспомнил моё первое знакомство с ней. Даже не знакомство, а первый контакт.

Дело было в восьмом классе, весной 82-го. В школе в тот день был очередной "литературный концерт". Не знаю, есть ли что-то подобное сейчас, а тогда с периодичностью раз в несколько месяцев в школу приезжали так называемые "чтецы" и нас собирали в актовом зале послушать, как они выразительно читают что-нибудь, среди бела дня исцеляющее от бессоницы. Помнится, я сидел на этом мероприятии и радовал соседей по ряду только что нарисованной модификацией школьной формы: специально для литературных концертов в воротник предлагалось вшить подушку. Разумеется, благодарные зрители радостно гыгыкали, а те, кто ещё не видел, пихали их и требовали поделиться радостью. Я очередной раз передавал тетрадь, как вдруг ощутил болезненный щипок за загривок и услышал свирепое оглушающее шипение в ухо: что-то вроде "похихикай мне ещё, маленький циник!" Это была новая училка по русскому наших "ашников". Я вздохнул с облегчением: уф, хорошо, что её к нам не поставили. Я никак не мог догадываться, что в очень скором будущем, в 9 классе, мне предстоит не просто встреча с новым учителем, а Встреча. Встреча с Учителем. С Учителем, с чьим влиянием на моё развитие мало кто сравнится в прошлом и будущем (а моя жизнь не была бедной на встречи с впечатляющими людьми).

С человеком, учившим меня мыслить, а не цитировать.

Когда мы потом большой толпой навещали Галину Петровну в больнице на её день рождения, 13 января, у меня возникла озорная мысль попросить её снова ущипнуть меня за загривок, а потом рассказать ей о нашей первой встрече. Но она выглядела устало, и я решил отложить это до её выздоровления...

 

Дорогие друзья!

15 февраля, в 20:00, мы собираемся в 31-м кабинете  для того, чтобы почтить Светлую Память учителя русского языка и литературы Галины Петровны Лазаренко. Прошел ровно год, как ее не стало.

В нашем вечере памяти обязательно будут звучать творческие ноты  - Галина Петровна это оценила бы.
Кто-то почитает стихи, кто-то что-то расскажет, поделится открытиями или откровениями...  Это будет и вечер памяти, и урок, и литературная гостиная.
Контактное лицо - Яна Шахназарова, XX параллель, 
yankis@mail.ru
, +7 916 153 69 09

 

 

АРКАДИЙ ЗАМОСКОВНЫЙ, ХX параллель

Урок в галкинском классе мы вчера смотрели в 31м кабинете - на вечере памяти Галины Петровны, который организовала Яна.
И я очень рад, что этот вечер состоялся и ОЧЕНЬ рад, что посмотрел урок именно в 31м кабинете. О чем, кстати, давно мечтал. При условии, что где-то года с 2000-го мне хотелось организовать такой урок вживую. Не получилось...

Так оказалось, что среди нас не было никого из одинцовского класса (я всегда называл этот класс именно так, хотя конечно он был отнюдь не только одинцовским). Поэтому очень удачно, что мы смотрели именно этот урок, так как не отвлекались на себя молодых и смотрели, в основном на Гапу.
Впечатление очень глубокое, погруженность в воспоминания настолько яркая, как будто не прошло уже почти 20 лет. И атмосфера просмотра была настолько натуралистическая, что казалось, Гапа вот-вот сойдет с экрана и скажет что-то типа "деточки, ну давайте потрудимся!..".

Заодно нужно сказать о вечере и еще раз подчеркнуть, что он очень удался. Знаю, что многие высказывались против его проведения в 31м кабинете, но совершенно не понимаю подобных мотивов. Органичней всего вспоминать Учителя именно в его Классе, в кругу тех, кто вместе с ним прошел через все трудности поглощения гранита его науки. В этом смысле большое спасибо администрации школы за то, что была предоставлена такая возможность!

Отдельная благодарность Ларисе Давыдовне, которая не только помогла с организацией, но и пришла к нам разделить наши воспоминания. И еще одна благодарность - Коле Лиссу, который во-первых, взял на себя всю аудио- и видеочасть. А во-вторых, как мне всегда казалось и вновь показалось вчера, колина аура такова, что само его появление и тихое присутствие делает любое событие более уютным и комфортным.

Из знакомых мне учителей еще был Александр Юльевич, а также бывшая стажерка Галины Петровны, которая на наших уроках, вместе с нами, приобщалась к ее мастерству. В этом смысле было очень интересно ее расспросить, как сложился ее дальнейший путь в профессии, и порадоваться вместе с ней, что она не ушла в сторону от педагогической стези.

В процесс создания адекватной атмосферы очень вписался предложенный Яной формат чаепития. Вообще, встреча получилась очень компактной и очень насыщенной. И совсем без тягостных пауз. От частных воспоминаний участников мы перешли к просмотру урока, о котором я писал выше, и просмотрели его полностью и практически на одном дыхании. Причем где-то в середине этого урока, отвечая на телефонный звонок, я с удивлением увидел, что уже 21.45, хотя казалось, мы встретились буквально полчаса назад (на самом деле, в 20.00). Ну и когда на записи прозвонил звонок с урока, вспомнилось, как часто мы задерживались на переменах и как не любили этого… А вот сейчас хотелось бы, чтобы этот урок подольше не кончался.

После просмотра начали собираться. И не столько из-за спешки домой - думаю, под впечатлением увиденного было бы трудно вернуться к непринужденному общению, и каждому хотелось подольше сохранить в себе впечатление от эмоций состоявшегося приобщения.

К счастью, это не помешало Яне вспомнить наказ Сергея Павловского и на прощание сделать пару фотографий собравшихся. Причем, когда она их пришлет, вы увидите, какую удачную, на мой взгляд, композицию для фото она придумала («кадр в кадре» тоже неслучаен и подобран специально).

Мы обсуждали памятник, который будет установлен на могиле ближе к лету. Тем более, что после вчерашней встречи уже не кажется однозначно неадекватной предложенная кем-то эпитафия: «Учитель, перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени». Но будем думать еще и обсуждать разные варианты.
А потом – работать над созданием и установкой надгробия. Кроме всего прочего, это значит, что у нас будет отличная причина для новой встречи. Посвященной памяти нашего Учителя – Галины Петровны Лазаренко.
Большое спасибо Яне за все то, что она сделала!

 

 

 

 

 

тема на школьном форуме


 


Татьяна Нешумова о Г.П.Лазаренко

 

Погибшие умершие учителя и выпускники

 

1543.ru