Выпуск № 15 (69)

26 апреля 2003 года

 

Думаем, размышляем,                  
                            делимся впечатлениями!!!


Что я чувствовала, когда поступала в 8-ой класс

Муки начались задолго до апреля. Еще в сентябре, узнав поподробнее по экзамены, я начала мучаться…

До седьмого класса я всерьез и не задумывалась, в какой мне класс идти. Вроде в гуманитарный, но можно и в био, а в маткласс надо просто попытаться… Физ-хим – кто знает, что за зверь такой – физика? Порой я склонялась в пользу маткласса, порой мечтала препарировать лягушек и рыбу в биоклассе, порой твердо решала отдать жизнь изучению истории…

Плюсы и минусы классов совсем изменились с началом этого года. Физика оказалась сложноватой для меня и поначалу не особо интересной, математика преобразовалась в алгебру и геометрию, замечательнейшие и прекраснейшие предметы, где даже задачи и уравнения смотрятся по особому прекрасно; по биологии временами было очень интересно (черви!), временами просто нормально (лабораторные работы – я их не люблю, потому что надо рисовать; знаю, что многие со мной не согласны), а по истории и истории искусств мы приступили к самому интересному – Средневековью.

Я думаю, именно история искусств и определила мой выбор. Надо больше учить, предмет стал интересным – такая замечательная уж эта тема – Средневековье: И не эта только тема: лично мне интересно все, что сделано уже в нашей эре, кроме пирамид и гробниц. Это естественно, спорный вопрос: кто-то очень любит Античность, кто-то – Возрождение, а я больше всего ценю Средневековый период, особенно готику. История и литература, мне очень нравилась с шестого класса. Казалось бы, чего проще: иди в гум!

И тут начались самые настоящие истязания. А если я в гум не поступлю? Столько людей мне советовала иметь запасной вариант! Запасным вариантом я избрала биокласс. Опять пришли сомнения. Так ли хорош гумкласс? На место основного варианта я чуть было не поставила био. Все меня отговаривали туда идти, особенно мама. Как раз поэтому я и стала усиленно повторять курс биологии. Надо же хоть раз поступить не так, как хочет мама! Я измучила всех и измучилась сама. Мама, в конце концов, сказала мне, чтобы я шла куда хотела. Сначала я обрадовалась и решила идти только в био. Потом, к счастью, я сравнила расписание биокласса и гумкласса. В биоклассе истории искусств не било! 

Это и повлияло на окончательное решение. Но окончательно концы были отрезаны в четверг в день экзамена по математике. На экзамен я на пошла – и если бы вы знали, какой камень свалился с моей души!

На еще надо было сдать экзамены: диктант и сочинение (от истории, я вроде бы избавилась). Писать мне диктант надо было у Софьи Филипповны. Ой, какими же суеверными бывают люди на экзаменах! Я расценила это как дурное предзнаменование – я писала вступительное изложение не то в 31, не то в 32, но уж точно не в 45-ом, и не у Софьи Филипповны, а у Владимира Владимировича – и написала его хорошо. Кроме того, в своей прошлой школе я училась при года. И в этой – доучиваюсь третий год. И на ум приходила мысль, а не судьба ли сменить школу опять?

Диктант пошел хорошо и не особо страшно. Хотя в самом начале я была так озабочена всеми плохими приметами, что с трудом выводила буквы, – так было холодно, и так я дрожала от страха (Причем писать надо было красиво и аккуратно). Диктант я написала хорошо, и это обрадовало. (Хотя кто знает, как мой почерк разберут?). Осталось сочинение.

Перед сочинением я спокойно играла на компьютере и даже не вспоминала про сочинение. Когда же все таки вспомнила, почитала стихи и приготовила маленькую домашнюю заготовку: эпиграфа будет два 'ANA'ГКН и строчки из «Реквиема» Анна Ахматовой. В сочинении я решила обязательно пофилософствовать на тему рока и вплести что-нибудь интересное про время, вечность, пустоту, пространство – то что я услышала в понедельник на конференции, кстати помогло, и даже очень.

Сначала мне моя «трепня» понравилась, но только сначала. Потом мне сочинение показалось ужасом, кошмаром, ерундой, ахинеей и прочее и прочее. Честно говоря, так я думаю и сейчас. Но факт фактом – я сдала все экзамены, и, по-моему, прошла, так как до всех возможных я не дотягиваю каких-то одного двух баллов.

 

 

Правдолюбова Женя 7 «А»

 

 


 

Поездка в Новый Иерусалим.

На каникулах мы ездили в Новый Иерусалим.

Те, кто не знает, ехать туда час-полтора. Это довольно большое время, и за это время нам очень подробно рассказали жизнь Патриарха реформатора Никона, который Новый Иерусалим и основал, так что можно надеяться, что, когда мы доберемся до этой темы по истории, учить ее снова нам не придется. 

Монастырь был красивым, как и все монастырь, в принципе. Наверное, все там уже сто раз побывали, так что нет необходимости объяснять его план: Белокаменные стены, собор в центре… От подземной церкви до выхода мы почему-то насчитали только тридцать из тридцати трех ступенек.

Когда мы уже порядочно устали, мы вспомнили, что снег хорошо лепится… Естественно, получилось очень хорошо: Снежки летели там, где им можно было быть, и там, куда лететь, честно говоря, не особо было и нужно… На поле мы устроили перестрелку снежками.

Когда мы уже возвращались к монастырю, мы заметили сани. Мы долго катались на них. Это было ужасно красила – белое покрывала снега, сосны – несомненный атрибут подмосковного монастыря, и сам Новый Иерусалим, белокаменный, на холме… Таким я и запомнила тот день.
 

Правдолюбова Женя 7 “А”

 


Знаете ли вы, что такое Андерграунд?

В 1986 году в маленьком подвальчике на Волоколамском шоссе впервые появились люди с гитарами. Тогда они только-только вышли из подполья. Или почти вышли. Подвальчик располагался в бывшем партийном доме, и до гитаристов его занимали пенсионеры, собирающиеся там по субботам и тоже играющие какие-то свои песенки. Где они потом стали собираться, никто не знал, да, наверное, и не хотел знать. Изначально туда просто 1-2 раза в неделю приходили «те самые» люди с гитарами, играли и пели свои песни. «Перекресток» – предприятие абсолютно не коммерческое: денег, выручаемых за недорогие билеты, хватает на оплату аренды, деньги артистам и иногда на усовершенствование оборудования зала. Все. Никакой прибыли от своей деятельности художественный руководитель театра нести «Перекресток» бард Виктор Луферов не получает.

Очень важно название, именно «Театр песен», а не клуб. В «Перекрестку» звучат разные музыкальные направления: помимо рока, бард-рока – авангард (например, «Три О» С.Летова), электронная музыка (Станислав Крейчи, Вечеслав Клейчук), фольклор (Сергей Старостин), вечера классической гитары, поэтические вечера. Долгое время в репертуаре «Театра песен» присутствовали спектакли, но сейчас остался только один – «Парад инструментов на красном пальто» Виктора Луферова;. «Перекресток» можно назвать камерным культурным центром, да он и работает в режиме театра, а не клуба: концерны начитаются в 19 часов, в клубе нет танцпола и бара, вместо него – «гостиная». Барная стойка есть, но за ней чайник и чашки.

За время, прошедшее с основания «Перекрестка», этот театр превратился в некоторый центр андергаундной Москвы, культовый подвал, известный многим. Андерграунд вовсе не значит, что здесь собираются длинноволосые алкоголики и пьют портвейн, привалившись к стеночке с облупившейся штукатуркой: спиртного здесь не продают (В.Луферов называет «Перекресток» «безалкогольной зоной России»), а сам подвальчик – очень уютное место и интересным интерьером. Не знаю, хорошо это или плохо, но постепенно этот интерьер становиться все более и более официозным. Еще полгода назад над гардеробной нишей висела надпись «польты класть сюда», но теперь она исчезла. В «Перекрестке» делают ремонт, много подобных веселых табличек убирают, и это служит поводом к возмущению некоторых поклонников клуба: довольно часто высказывается мнение, что «Перекресток» становится слишком официальным местом, начинается эпатаж «мол, мы – андерграунд», «они держат марку» и тому подобное. Некоторые вещи остаются нетронутыми: дорожный знак с надписью «ДНК» все также висит на лесенке, ведущей в подвальчик (сейчас, правда сняли, но обещают вернуть после ремонта), стоит пепельница с четырьмя папиросами «Беломор». Но все-таки настроение создает не только интерьер, а и то что в этом интерьере происходит. Люди ходят не только смотреть интерьер, а и то, что в этом интерьере происходит. Люди ходят не столько смотреть не оформление сцены, сколько слушать того, кто на этой сцене поет. Хотя в «Перекрестке» сцена часто является важной составляющей действия. Кстати, по поводу сцены. Очень во многом «андерграудность» перекрестка создает его маленькая площадь, его камерность. Зал рассчитан на 40-50 человек, обычно там собирается около 30. Конечно, бывают исключения, когда в театр песни набивается больше 100 человек, но не слишком часто. Люди, играющие и поющие в «Перекрестке», немножко особые, необычные. Мало кто из них появляется на эстраде, звучит по радио, хотя есть довольно известные в московской рок-, блюз-, бард-тусовке. Бытует мнение, что те кто не вышел на «большую» эстраду, ни петь, ни играть не умеют, что они малоталантливы и неэнергичны. Это не всегда так. Наверное, их можно назвать представителями «чистого» искусства, искусства для искусства, им вовсе необязательно видеть себя по телевизору, слышать по радио, чтобы испытывать удовольствие от творчества. В.Луферов: «Все зависит от того, чего человек хочет. Кто-то хочет петь, а кто-то хочет зарабатывать деньги. Мне один коммерсант тоже предлагал раскрутку, я отказался. Слушаться продюсера, ездить с «чесом» по провинции, отрабатывая деньги… Зачем?» В «Перекрестке» нельзя заработать больших денег, его певцы не превращают искусство в бизнес, и именно этим он отличается от большинства клубов.

Именно в «Перекрестке» и ему подобных местах зародился такой стиль в музыке как бард-рок. Интересный синтез. На первый взгляд, ничего общего у этих двух направлений нет. И «истинные» рокеры морщат нос и говорят: «Барды? Фу… Мы – мы не барды», слово «бард» становится чуть ли не оскорблением. (Хотя если понимать под словом «бард» человека, поющего под гитару песни собственного сочинения, то кто из рок певцов не бард?) В.Луферов: «Так получилось, что рок, может быть, более популярен, чем бардовская музыка. Это и естественно, ведь раньше бард вынужденно находился в подполье. А рок активизировался на волне перестройки, когда он, наверное, действительно был нужен, рок громко кричал о себе, и люди услышали. А по поводу того, что рок и бардовская музыка – разные вещи… Разве «Битлы» не были бардами?» Если попытаться определить, чем же бард-рок отличается от собственно рока… Говорят, что бард-рок немного менее жесток, чем рок. Но, например, Умка (Анна Герасимова) играет довольно жесткую музыку, она (по словам В.Луферова) «берет западное обрамление, но наполняет его русскими текстами, которые лично мне интересно слушать». Однако то же Луферов сам отнес музыку Умки к бард-року. Видимо единственное, как можно его определить – рок, в силу различных причин не вышедший не эстраду. 

Никакого специального отбора выступающих администрация театра песен не поводит, достаточно хотеть играть и иметь талант. Правда, не всякий. В.Луферов: «Думаю, что певцы более жестких направлений (хеви- или панк-рок), ну, например, Егор Летов, не будут играть в «Перекрестке»: им просто по определению нечего здесь делать. Рок – это агрессивная музыка, музыка больших стадионов… А есть люди талантливые, но талант которых меня пугает: как-то у нас выступал один человек, так не его выступлении поклонники вставали и кричали «Хайль Гитлер!». Мне были бы ближе и понятнее люди, которые кричали бы «Да здравствует Сталин!». Все-таки более «родная» и «понятная» фигура. Честно говорю, этого человека мы больше не пригласим». И принцип «каждый может петь (если, конечно, умеет)» не менялся со дня основания «Перекрестка».

Несмотря не слегка раскритикованный новый интерьер, суть клуба, есть надежда, сохранится прежней. В этом уютном подвальчике просто приятно находиться, даже ремонт не мешает наслаждаться атмосферой естественного андерграунда, «подполья» не в силу обстоятельств, а по мироощущению. Мало таких мест в Москве…

 


 

 


 


 

Предыдущий
номер

Все Выпуски

Следующий
 номер